Особенно,... 
18 
Бросив взгляд через плечо, Хани заметила Сократа в небе. Ах, если бы у него хватило ума улететь сейчас домой. Но какое там! Раздался пронзительный крик, и Хани поняла, что птица все еще здесь, рядом, и в большой опасности.
— Пожалуйста, не убивайте его! Мой сын очень привязан к нему! — взмолилась она.
— Уйди с дороги, Медок!
— Ни за что на свете! — С каждым его шагом сердце Хани билось все лихорадочнее. У нее не было ни малейшего желания вступать с Джерри Вестом в борьбу. Хотя он и ранен и двигается с трудом, но у него в руках заряженное ружье. Впрочем, и без оружия он мог внушить страх.
— Не стреляйте в сокола, прошу вас! Я посажу его в клетку и буду держать дома.
— Что-то мне не верится в это.
— Ненавижу оружие!
— А я ненавижу вашего проклятого Сократа, будь он неладен!
— Ну пожалуйста…
Джерри остановился перед самоотверженной защитницей птиц, однако взгляд его был направлен мимо нее в небо.
— Подумать только, эта чертова птица уселась мне прямо на голову! Неслыханная наглость! — возмутился он. Направив ствол ружья вниз, он сжимал его двумя пальцами.
Хани всегда боялась оружия, оно вселяло в нее ужас своей смертоносной силой. Она с трудом проговорила сквозь ком в горле:
— Уберите от меня свое отвратительное ружье, мистер Вест.
— Оно стоит на предохранителе, и ствол направлен в пол. — Уйди с дороги, Медок. Эта мерзкая птица все еще где-то здесь. Я слышу, как она орет.
И тут же послышалось хлопанье птичьих крыльев. В отчаянной попытке спасти сокола Хани не смогла придумать ничего более подходящего, чем заключить Джерри Веста в объятия, крепко прижав его руки, и поцеловать. На какое-то краткое мгновение тот, казалось, был ошарашен. Однако, тут же справившись с растерянностью, перешел в наступление. Губы его приоткрылись, и он требовательно и настойчиво впился в ее рот, языком проникая через все преграды. Это было столь же восхитительно, сколь и бесцеремонно. Поцелуй длился так долго, что Хани успела позабыть обо всем на свете: и о Сократе, и о том, что за ними наблюдают четыре пары любопытных глаз, и о заряженном ружье. Она забыла все и всех, остался лишь Джерри Вест и их поцелуй.
Хани показалось забавным отплатить мужчине тем же оружием, от которого кружило голову, как от бокала хорошего шампанского. Однако ее первоначальный план потерпел крах, ибо она оказалась захваченной вихрем чувств. Прижатая к широкой груди, Хани чувствовала, что задыхается, кровь стучала у нее в висках как Ниагарский водопад.
Оторвавшись на мгновение, Джерри прошептал:
— Я все равно убью его. — Потом наклонился и вновь прижался к ее губам.
Хани не могла не ответить на этот чувственный призыв, во-первых, потому, что хотела этого, а во-вторых, пусть уж лучше целует ее, чем охотится на Сократа. Это куда приятнее.
Поцелуй Джерри был нежным и требовательным одновременно. Он вел себя так, будто происходящее было совершенно обычным и естественным делом. И то, что Хани сама бросилась в его объятия, — совершенно правильно и разумно. Словно уже давно знал, что эта женщина предназначена ему судьбой. Все мысли перемешались у нее в голове.
Хлопанье крыльев вновь привлекло всеобщее внимание. Джерри оторвался от губ Хани и взглядом следил за неугомонной птицей, которая, сделав круг над домом, полетела в сторону заповедника. Хани спохватилась и оглядела компанию: пунцовое лицо Келли Стилл, открытый рот Эльзы, вздернутые брови Хелен и озадаченный взгляд Дерека Мортимера. Ее бросило в жар.
— Мы, пожалуй, пойдем, — пытаясь сгладить неловкость, пробормотал Дерек.
Дамы поддержали его. Спустя несколько секунд вся компания удалилась, пожелав Весту скорейшего выздоровления.
Хани закрыла за ними дверь и повернулась к Джерри, который продолжал стоять, преграждая ей дорогу. Пытаясь придать ситуации видимость приличия, она проговорила строгим голосом:
— Врач настоятельно рекомендовал вам не тревожить больную ногу хотя бы сегодня, а вы ходите.
— Да-да, знаю. — Джерри оперся о костыль и протянул руку к ее волосам. — Такие мягкие, — пробормотал он, словно завороженный.
Его ласковые слова и прикосновение показались Хани легким дуновением весеннего ветерка.
Но уже через секунду он убрал руку и ухмыльнулся в своей обычной нахальной манере.
— А ты быстро соображаешь, Медок. С тобой не соскучишься. Ты, оказывается, не так проста, как кажешься.
18 
