131 
Дверь распахнулась и в кабинет с улыбкой ворвалась Элара.
— Папочка! Добрый вечер!
— Добрый, моя радость. Выспалась? — спросил я, когда она забралась ко мне на колени.
— Угу, — она скорчила смешную рожицу и поцеловала меня в щёку. — А мама ещё спит!
— Элара, а можно я задам тебе один вопрос? — спросил я.
— Можно, — став серьёзной, ответила она. — О маме?
— Да, о маме. Что она тебе обо мне рассказывала?
— Она говорила, что ты сделал её вампиром и спас от беды, когда папа Артемий не смог ей помочь. Потом говорила, что ты во что-то заставил её поверить, только это было обманом, но она на тебя не злится. А ещё, что у меня твой упрямый характер и привычки. Это правда? — она вопросительно посмотрела на меня.
— Наверное, да, ведь маме виднее, — грустно улыбнувшись, ответил я.
На душе скребли кошки от слов Элары про обман. Что делать с Лией я не знал и уже стал побаиваться, что она никогда не подпустит меня к себе. А мне так хотелось прижимать её к себе, засыпая или дарить наслаждение, занимаясь любовью, или хотя бы видеть её улыбку, обращённую не только к нашей дочери, а и ко мне.
— Знаешь, когда мама рассказывала о тебе, у неё всё время менялось лицо. А ещё я иногда слышала, как она плакала по ночам, — вздохнув, произнесла Элара. — Однажды, когда я сказала ей про лицо и то, что она, наверное, любит тебя, она ответила, что может и любит, но ты её не любишь. Это правда? Ты не любишь маму? — она выжидающе посмотрела на меня.
— Люблю, — прошептал я. — И очень, вот только я однажды соврал твоей маме и теперь она не верит мне.
— Врать плохо, — назидательно сказала она.
— А может, ты мне поможешь убедить маму в том, что я люблю её? — с надеждой спросил я. — Обещаю, что больше врать не буду! — торжественно поклялся я.
— Хорошо, — подумав, ответила она. — Только и ты должен кое-что будешь потом сделать, а сначала я хочу покушать, — и хитро улыбнулась.
Улыбнувшись ей в ответ, я без лишних слов подставил свою шею, и удобно взяв её, прижал к себе. Научившись держать её как надо, я каждый раз испытывал радость, когда она требовала покормить её и обнимала меня за шею. Откинувшись на спинку кресла, я расслабился и закрыл глаза, наслаждаясь чувством единения со своей дочерью.
"Значит, Лия меня всё же любит, и шанс у меня есть. Главное убедить её в том, что я на самом деле люблю её" — резюмировал я. "И для этого я сделаю всё возможное!".
Артемий.
Стоя возле окна и наблюдая за закатом солнца, я мысленно прокручивал в голосе события последних дней.
Идя убивать Сангая, я ни о чём не думал и жаждал только его крови. Что будет потом, меня не волновало, потому что в тот момент я хотел убить последнего, кто остался в живых и по чьей вине я потерял свою дочь.
Сопротивлялся он недолго и, убив его, я испытал облегчение, а идя вниз думал, как же мне теперь жить, и пришёл к выводу, что надо забрать Мирелу и вместе с ней уехать куда-нибудь подальше от всего этого. Но не тут-то было.
Внизу собрались практически все дампиры, проживающие в доме, и когда я спустился по лестнице, с интересом посмотрели на меня. Я внутренне приготовился к нападению, думая, что сейчас мне попытаются отомстить за смерть старейшин, и даже пригнулся, когда из толпы вышел Назар, но его слова настолько меня удивили, что в первые минуты я растерялся.
Мне было предложено занять место Орхона, и стать во главе Славянского клана дампиров. Увидев, с каким почтением все на меня смотрят, я понял, в чём дело. Во-первых, недовольство действиями старейшин уже давно назревало, а во-вторых — моя дочь Королева, и все дампиры понимали, что только я могу претендовать на её возврат. Назар тут же предложил сформировать отряд и отбить Элару, но я категорически от этого отказался, потому что понимал, что, мы всё равно не выстоим в борьбе против вампиров, а главное, не хотел причинять боль Амалии. Меня пробовали переубедить, но после недолгих дискуссий всё же приняли мою сторону. Я предложил не воевать с вампирами, а наоборот постараться наладить отношения с ними, ведь когда-то мы мирно сосуществовали. Ещё четыре дня ушло на то, чтобы разработать новые правила и навести порядок в филиалах, но всё это было не главным для меня. Лёжа ночами в кровати рядом с Мирелой я думал о своей малышке, и каждый день ждал её звонка.
И вот прошло уже шесть дней, а телефон молчал. Мне очень хотелось с ней поговорить, а ещё, я хотел поговорить с Амалией, чтобы решить вопрос о встрече со своим ребёнком. Одних звонков мне было мало, но и искать я её не стал, потому что дал обещание этого не делать. У меня был только один вариант — убедить её разрешить встречи.
131 
