26 
— Я хочу отпраздновать встречу с Картером… И с Джейн. Несмотря на то что ребенок может серьезно осложнить нашу с Сэмом жизнь, здесь есть чему радоваться и что праздновать. Ты выпьешь со мной? — обратился Ник к Сили, открывая бутылку французского шампанского.
— Да, конечно. Я рада, что ты так отнесся к Картеру. И разделяю твои чувства.
Ник загадочно посмотрел на Сесилию.
— Только не говори мне, что я сентиментальна, — с вызовом добавила Сили.
Ник пожал плечами и улыбнулся.
— Отлично, — сказал он и принялся разливать шампанское по фужерам. — За Картера!
Ник снова загадочно улыбнулся. У него были усталые глаза. На подбородке появилась щетина.
Сили, не спеша, потягивала из бокала игристый напиток.
— Сэм до сих пор ничего не знает о Картере, — сказала она.
— Я не хочу сообщать ему об этом до тех пор, пока он не вернется из отпуска в воскресенье, — объяснил Ник.
— Ты считаешь, что это испортит его отпуск? — спросила Сили.
Ник помолчал, затем неохотно признался:
— Я не хочу говорить ничего плохого о своей невестке, но, если Мариса узнает о Картере, она точно испортит Сэму остаток отпуска. И я здесь ничем не смогу ему помочь. Она не захочет иметь ничего общего с ребенком, у которого не совсем ясное прошлое. Боюсь, она будет даже против того, чтобы мы оказывали ему финансовую поддержку. Если их брак можно еще спасти, то лучше подождать с этим сообщением.
— Что ж, пожалуй, ты прав. В этом есть смысл, — вынуждена была согласиться Сили.
— Ты хочешь есть? — спросил Ник.
— Признаться, не отказалась бы.
Ник открыл большую морозильную установку, стоявшую рядом с холодильником.
— Моя домработница замораживает для меня еду, — сказал он. — Много еды. Сегодня в нашем меню утка с апельсинами и картофельные крокеты, овощи, морская капуста, канадский рис под соусом из сливок и белого вина и еще что-то, что называется каким-то странным французским словом.
— У меня уже слюнки потекли. Давай, съедим все, — пошутила Сили, но потом добавила: — А если серьезно, утка с апельсинами… — она подняла свой бокал, — будет прекрасным дополнением к шампанскому.
— Ага, так значит, утка. Хорошо. Что там она пишет? — пробубнил себе под нос Ник. — Ага, положить в микроволновку на средний…
— Ты уверен, что она домработница? Уж не ангел ли? — снова пошутила Сили.
— Вполне возможно, что ты права, — отозвался Ник. — Я видел ее всего один раз. Мне прислали ее через агентство. С тех пор мы пишем друг другу теплые, полные взаимного уважения письма. — Ник посмотрел на Сили. — Ты наверняка считаешь такие отношения странными, не так ли? Холодными или что-то в этом роде.
— Я никогда не считала тебя холодным человеком, Ник, — беспомощно сказала Сесилия.
— Но ты тем не менее считаешь это странным, — настаивал на своем Ник.
— Я думаю, что ты слишком разграничиваешь свою жизнь и отношения с людьми, — сказала Сили.
— Но ты сама любишь держать людей на расстоянии, — возразил ей Ник.
— Возможно, до какого-то времени так и было, но сейчас уже нет, — проговорилась Сили. — Я вообще не уверена в том, что между людьми должны быть какие-то границы.
Сесилия имела в виду Картера, но, когда она посмотрела на Ника и их глаза встретились, оба они подумали о чем-то другом.
Они подумали о том, что произошло между ними во вторник вечером.
Не отрывая взгляда от Сили, Ник сделал еще один глоток шампанского. Его губы были влажными от вина. Сили почувствовала, как учащается ее дыхание. Она попыталась улыбнуться ему, будто его молчание было случайным и ничего не значило, хотя они оба знали, что это не так. Сесилия не умела притворяться.
— Нам нужно накрыть на стол? — спросила она, наконец-то справившись с напряжением.
— Домработница оставляет стол накрытым. На две персоны. Это определенно намек, не так ли?
Ник и Сесилия прошли в просторную столовую.
— У нее есть имя? — спросила вдруг Сили.
— Да, у нее есть имя, — сказал Ник, подходя на шаг ближе. Он выглядел взволнованным. — Я даже знаю его. Пег. Я купил ей подарок на Рождество. Я сделал это сам, не стал посылать тебя в магазин. Так что не могли бы мы покончить с этим, Сили?
— Покончить с чем?
— С обвинениями. — Ник положил руку на дверной косяк на уровне головы. Эта поза давала ему возможность возвышаться над Сесилией. — Ты хочешь сказать, если я не могу наладить дружеские отношения со своей домработницей, то мне нельзя доверять судьбу ребенка. Вот что ты хотела сказать, не правда ли?
26 
