Последние отзывы

  20  

Такой подход к поведению отца несколько удивил Трэвора. Он принимал поступок Джонатана как данность и почему-то никогда не пытался рассмотреть развитие подобных отношений в другой семье. Отец навредил ему — за много лет это мнение так прочно засело у него в голове, что он даже не пытался взглянуть на происшедшие тогда события по-другому. Ведь не отец женился на любимой им девушке, а он, Трэвор влюбился в жену отца… Вот что всегда ускользало от его понимания. И при этом отец простил ему греховную страсть, которую, действительно, не многие бы поняли. Да и после ухода Трэвора из дома, Джонатан пытался найти его, но сын, в силу своего упрямства и нелепой ненависти, не хотел известить отца о своей судьбе.

— Мне нужно подумать над этим, может быть ты не так уж и не права…

— Если не секрет, Трэвор… — Ата с интересом посмотрела на мужчину. — Что говорит поэтому поводу твой психоаналитик?

Трэвор окинул ее непонимающим взглядом.

— Я никогда не рассказывал ему об этом. Неприятно было вспоминать. Ты первый человек, которому я, Бог знает зачем, поведал эту историю.

— Ты странный человек, Трэвор Лоу. Уверена, что эта связь с Лилиан и разрыв с отцом повлияли на тебя гораздо сильнее, чем ты думаешь. Знаешь, что я бы тебе посоветовала?

— Ну?

— Напиши отцу письмо или попробуй позвонить, если решишься. А после этого, когда он предложит тебе навестить его, в чем я ни капельки не сомневаюсь, езжай. И, уверяю тебя, ты увидишь прошлое в совершенно другом свете. Старые воспоминания разгладятся, как складки на брюках, и ты избавишься от тяжелого груза, который давит тебя.

— Поживем — увидим. Но, в любом случае, спасибо, что выслушала.

Людей, сидящих в ресторане, становилось все меньше и меньше. Зал пустел, и Трэвору с Атой вскоре грозило полное одиночество. Оба уже порядком захмелели, но, понимая, что пора уходить, совсем не торопились этого делать. Ате было тепло и уютно, впервые с того момента, как она пришла в себя в итальянской больнице. Появилось то ощущение комфорта и спокойствия, которого, как она боялась, не будет уже никогда. Это можно было списать на действие вина, а можно было объяснить тем новым чувством, которое она испытала в книжном магазине, глядя на Трэвора. Тепло и какая-то мучительная нежность охватили ее тело и душу, сжали в приятных тисках. Ей хотелось говорить с Трэвором, слушать его, уплывать в страну мягкой светлой музыки, легких движений и призрачных грез. Пусть нет воспоминаний, но зато есть это дымное очарование ресторанного вечера вдвоем. Глаза Аты закрылись, и голова тихо опустилась на грудь.

5

Удивление Аты не знало границ, когда на следующий день она проснулась в знакомом гостиничном номере. Это надо же — заснуть в ресторане! Интересно, какого мнения об этом Трэвор. Странно, что он до сих пор не пришел будить ее — может, обиделся? Решил, что показался ей не интересным собеседником, и она заснула. Ну что за бред — причина-то в ее усталости. И потом, выпила она вчера изрядно. И, кстати, поела тоже. Обжора и пьяница. Ну и смешные же у нее мысли! Интересно, как Трэвор умудрился принести ее в номер, не разбудив? Либо он очень старался не потревожить ее сон, либо она спала так крепко, что ее не разбудил бы и пушечный выстрел.

Какие новости ожидают ее в полиции? И есть ли они? Ата загрустила. Город, не вызывающий никаких воспоминаний, в котором ее никто не ищет и никто, не знает… Жила ли она здесь вообще? Что, если нет? Чужое имя, чужой адрес — тогда зачем ей все это? Как хорошо было вчера в ресторане с Трэвором, когда она забыла обо всех вопросах, на которые нет ответа. Но настал день, и возвращение к ним неизбежно. Вновь погружение в беспамятство и постоянный поиск наводящих деталей.

В ванной Ата постаралась смыть с себя тоску и похмелье. Да, посидели вчера действительно недурно — в ее голове спрятался микроскопический дятел и пытался навести там свои порядки. Ата завернулась в махровое полотенце и прошла в комнату.

Как ни в чем не бывало на диване сидел невозмутимый Трэвор. Увидев обмотанную полотенцем Ату, он даже не подумал отвести взгляд.

— Правила приличия придуманы, конечно же, не для Трэвора Лоу! Зачем они ему! — искренне возмутилась Ата. — Зачем стучать в закрытую дверь, когда можно в нее войти!

— Кто бы говорил о правилах приличия! Я слышу это от девушки, уснувшей прямо в ресторане? Забавно. Ты даже не помнишь, как я затаскивал тебя в номер! Как бы ты заговорила, если бы я, не достучавшись в него, оставил тебя на пороге?

  20