Особенно,... 
26 
Мелисса продолжила осмотр домашних достопримечательностей. Гостиная, которую она пропустила, почему-то первым же делом отправившись в рабочий кабинет (может, по инерции?), оказалась довольно приятной мягкой комнатой, состоящей из ворсистых диванов, пушистых подушек и пухлых пуфов, покрытых искусственным мехом. «Мягкая комната», как сразу же и окрестила ее Мелисса. Пол был застелен огромным лохматым ковром, смахивающим на сребристую шкуру какого-то крупного зверя. По углам гостиной из больших горшков выпускали свои лапы-листья зеленые комнатные растения. Мелисса присела на пол и потрогала шкуру-ковер. Руки погрузились в мягкий искусственный мех, серебрившийся в полумраке гостиной. Девушка встала, подошла к окну и, дернув кисточку, одним движением раздвинула бледно-голубые шторы. Вечернее солнце ворвалось в комнату розовыми лучами. Мелисса открыла окно и впустила в пыльную гостиную пропахший цветами и травами воздух Ричмонда.
Справа от гостиной располагались кухня и ванная. Маленькая чистая кухонька состояла из деревянных шкафчиков с множеством дверок. Холодильник был забит консервированными продуктами. Складывалось впечатление, что исключительно ими и питалась ленивая хозяйка.
Мелисса поднялась на второй этаж, попутно рассматривая затейливую резьбу деревянных перил — сделано на совесть и талантливо. Стебли вырезанных цветов сплетались друг с другом, образуя причудливые узоры, на деревянных листьях виднелись тонкие прожилки, сделанные умелой рукой мастера. Колдовство, да и только!
Холл второго этажа, как и гостиная, был уставлен напольными цветочными горшками с разлапистой зеленью. Да, Мелиссе определенно нравятся мясистые листья ее домашних любимцев. Растения, по всей видимости, не влаголюбивые, в противном случае они бы увяли. Ведь ее не было здесь целый месяц, а, может, и больше. По их полной жизни зелени нельзя сказать, чтобы они были чем-то недовольны в отсутствие хозяйки. Но завтра, как только она отдохнет и выспится, обязательно польет их.
Отдельную комнату на втором этаже занимала библиотека. Вот это да — три огромных шкафа с книгами! Зря Трэвор Лоу тратил время и деньги в книжном магазине Волтингтона — у нее есть все те книги, которые они купили. Ата, за исключением японской лирики. Видимо, ею она раньше не интересовалась. Книжные полки, стол и стул. Больше ничего в комнате не было. Все, что нужно, и никаких излишеств.
Ну вот, кажется, она нашла спальню. Мелисса вошла в просторную комнату. Взглянула на пыльное трюмо, провела пальцем по зеркалу. Да, дом определенно нуждается во влажной уборке. Большая кровать заправлена, в комнате порядок, вот только пыль… Отъезд из дома вряд ли был спонтанным — Млисс заранее знала, что уезжает, и прибрала здесь. Зачем она отправилась в Италию? Нет, сейчас лучше отдохнуть, отложив неразрешенные вопросы на потом.
Мелисса села на пуфик рядом с трюмо и принялась рассматривать бутылочки и коробочки, стоящие на нем. Парфюм она уважала: на темном лакированном дереве трюмо располагалось, как минимум, пять наименований туалетной воды. Млисс с интересом взяла одну из бутылочек: низенькая и пузатая, серебристая металлическая крышечка и желтое содержимое. «Инес де ла Фрессанж», прочитала Млисс. Попробуем.
У ароматов есть одно волшебное свойство: часто они прочно ассоциируются с событиями, в которых принимают пассивное участие, заставляя благоухать женские (справедливости ради, не только женские) прелести. Женщина, открывшая флакончик давно позабытых духов вспомнит и о первом свидании в шестнадцать лет, когда она тайком надушилась маминой «Ниной Ричи», и о том, как разбились ее девичьи иллюзии, под волшебную симфонию цветочного аромата, и о многих, многих других вещах, казалось бы, давно пылящихся в старых закрытых ящиках воспоминаний. В этом — одна из прелестей и загадок аромата, в этом — его неуловимая сила. Ведь недаром многие хранят старые, полу выдохшиеся пузырьки с былой роскошью духов, годами не открывая их… а потом с наслаждением предаваясь сказочному счастью под названием «воспоминания».
Мелисса сняла серебристую крышечку и слегка надавила на распылитель. Желтая жидкость тонкой струей брызнула ей на запястье. Девушка вдохнула пыль мелких капелек, рассеявшуюся в воздухе. Аромат показался ей призрачным, сладковато-терпким. Далекий, грустный, он поселил в ней необъяснимое чувство тревоги. Как будто она ищет что-то и не может найти. Но что именно, или кого? Может, саму себя? Нет, ее поиск показался ей более конкретным, наполненным волнением и страхом потери. Кого, кого она могла потерять?
26 
