12 
— Тебе не важно, что подумает об этом Франческо? — прошептал он.
— Я… — она прервалась.
Его взгляд стал тверже, и он заметил, как лихорадочно она ищет выход.
— Правда, интересный вопрос? — спросил он.
— Так ты все это подстроил! — громко сказала она, резко отталкиваясь от Джино.
— Но я не ожидал, что все будет настолько легко.
Она рассвирепела, чувствуя себя дурой.
— Ты включил впечатляющий музыкальный отрывок, накачал меня шампанским на пустой желудок, смеялся моим неудачным шуткам, понижал голос, будто делясь секретами, потом без предупреждения поцеловал так, что я едва могла дышать… и потом ты обвиняешь меня в неверности человеку, который открыто заявляет, что желает иметь меня в качестве развлечения на стороне…
— Открыто? — прервал ее Джино. — Он действительно это сказал?
— Мы сегодня говорили на эту тему. Если ты поставил жучок в мою комнату, то сможешь прослушать разговор, — она вспомнила, о чем говорила ранее, и прибавила: — Там, откуда я родом, это называется реакцией на провокацию и не принимается в качестве улики в суде. Но здесь, в твоем деспотичном королевстве, меня уже проверили, осудили и вынесли приговор!
— Я просто хотел узнать о том, что ты чувствуешь к моему брату.
— И ты решил узнать это таким способом?
— По крайней мере, это сработало, — он пожал плечами.
От обиды Роксана закусила губу. Нет, она выдержит и это испытание!
— Так ты получил всю необходимую информацию? — ласково спросила она.
— Думаю, да.
— Нет! Не всю.
— Так скажи больше.
— Если тебя это действительно интересует, слушай: я сказала сегодня Франческо, что не хочу вступать с ним в те отношения, которых он ждет от меня.
— И он принял твой отказ?
— Не знаю.
— Ты имеешь в виду, что он вел себя, будто…
— Видишь ли, я бросила трубку. Это был лучший момент за сегодняшний день. — Она подняла свой бокал и посмотрела на шампанское на дне. — Хотелось закончить разговор, вылив тебе остаток на голову, но если подумать… Зачем добро переводить? — Допив шампанское, она прибавила с чрезмерной вежливостью: — Не были бы вы так добры попросить Марию принести ужин ко мне в комнату? Ставить на место обоих братьев Ди Бартоли за один день дьявольски утомительно.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Джино слушал, как рассерженная мисс Мэдисон, удаляясь, стучит по мраморному полу каблуками. Догнать ее и вызвать на разговор? Она только что была настолько откровенна, полна праведного негодования, и все-таки он чувствовал, что она чего-то недоговаривает.
Проверка ее верности вызвала в нем ответный огонь, но почему?
Разве он не получил того, что хотел?
Сначала Ровена ответила на его запланированный поцелуй с энтузиазмом и беспечностью, чего он не ожидал, учитывая ее чувства к Франческо. Ощущение жизни, страсти и сексуальной щедрости в этой американке завладело всеми его чувствами. Его кровь до сих пор бешено пульсировала, а желание не отступало. Потом выяснилось, что она равнодушна к Франческо и между ними ничего нет, так что женитьба брата на Марселине все-таки состоится.
Необходимо позвонить Франческо и проверить ее слова.
Джино отправился к себе в кабинет и поговорил по телефону с братом. Тот подтвердил рассказ мисс Мэдисон, но только с совершенно другой позиции.
— Она двулична, Джино. Мы должны уволить ее прямо сейчас. Мне показалось, что я несколько месяцев находился в подвешенном состоянии от ее предполагаемой застенчивости, целомудрия и сдержанности. Она почти выставила меня дураком!
— Дураком? — Джино напрягся.
— Я так осторожно прокладывал к ней путь, не желая ее спугнуть. А сегодня по телефону она говорила, как скандальная женщина. Ты бы только послушал, как она отчитала меня! Выходит, раньше эта американка прикидывалась. Говорю тебе, уволь ее! Со мной нельзя обращаться так безнаказанно.
— А ты как вел себя с ней? — тихо вставил Джино.
— Какого дьявола ты имеешь в виду?
— Ты просил ее стать твоей любовницей или обещал разорвать свою помолвку с Марселиной?
— Ну… и то, и другое…
— И серьезно не подумал над ситуацией, — упрекнул брата Джино.
— Она знала обо всем. Может, она не верила, что я женюсь на Марселине, а ей была уготована роль любовницы? А если верила, то она дура. Ровена могла получить урок настоящей жизни. С моей стороны это вообще любезность. Судя по всему, она так и осталась безнадежно наивной женщиной. И это в ее-то возрасте! После всех этих лет затворничества с планами старинных садов и ботаническими делами! — Он замолчал на мгновение. — Ты представляешь, она поверила мне! Хотя нет, эта хитрюга просто притворялась!
12 
