138 
– Но у меня строжайший приказ! – пытался облагоразумить Шака Жаро.
– А мне на ваш приказ, милостивый государь, как на Антурия, – тоже в дипломатичной манере пояснил свою позицию рыцарь в доспехах из чешуи дракона.
– Хорошо, пойдемте, – после недолгого колебания согласился Жаро и подал знак сопровождающим идти следом.
Шак уже долго не ходил под конвоем, но не испытывал от этого дискомфорта. Его раздражало другое: Кевия почему-то трясло, его дыхание было сбивчивым и учащенным, то ли юношу так сильно взволновала предстоящая встреча с родственничком, то ли он чувствовал на спине гневный взгляд Олы и ждал нападения.
– А Лотар тебе дядюшкой по какой линии приходится: по отцовской или материнской? – задал вопрос Шак не потому, что его интересовала родословная спутника, а лишь ради того, чтобы отвлечь юношу от дурных мыслей.
– По матери, – отрывисто ответил Кевий и обернулся.
«Ага, все-таки мечтающая о возмездии девица не дает ему покоя, – с облегчением подумал Шак. – Надо бы успокоить вьюношу. Воительницы очень непоследовательный народ, притом чем горделивее, тем непоследовательней. Чем дольше на тебя волчицей зыркает, тем крепче потом в объятиях сжимает. Вот, помню, одна амазонка пол-леса за мной с топором прогналась, а апосля чуть мне ребра все не поломала объятиями…
* * *
Не стоит и описывать, в какой обстановке жил граф, считавший себя божеством, до сих пор бывший самой влиятельной персоной в королевстве и фактически являвшийся владельцем трети заселенного людьми мира. Роскошь, роскошь, кругом одна роскошь. Кевий вырос среди блеска хрустальных люстр, дорогого убранства и множества золотых безделушек, стоящих целое состояние. Богатством интерьера его было не удивить, но все же и он пару раз застывал посреди широких коридоров и залов, чтобы немного поглазеть на поражающую красотой редкостную диковинку. Шак был выше всего этого вычурного эстетства и замер всего один раз, и то перед живой фигурой, а не скульптурным изваянием.
На пороге графских апартаментов их встретил Кон– хер. Жаро и веснушчатый парень, не попрощавшись, покинули гостей. А Ола и рыцарь, спасший Шака от дубинок миокских преследователей, а потом доставивший его без сознания в дом управителя, сопроводили их к кабинету. В голове дракона мгновенно сформировалась логическая цепочка, приведшая к явному выводу. Шак обругал себя, что не догадался об этом раньше. Загорелый управитель и граф Лотар были одним и тем же лицом. Конечно, сам он тогда чересчур вжился в роль бродяги, а когда такое происходит, то чутье молчит. Он не почувствовал при первой встрече, кем был Вилар, а еще раньше не среагировал на присутствие поблизости двух сильнейших симбиотов: Конхера и самого Лотара.
«Чувства притупляются, когда играешь роль, и это нормально, но логика-то, логика…Почему она меня подвела? Ведь догадаться еще там, в Тарвелисе, было так просто…
Ни один аристократ не додумается поставить управителем в городе своего человека. Явное обманчиво, и с виду самое разумное решение на практике оказывается неприемлемым. В городе, как в любой общности людей, всегда есть противоборствующие группировки, цеховые иль родовые кланы. Когда управителем становится представитель одной, то все остальные тут же превращаются в добровольных осведомителей. Они шпионят за конкурентом и тут же докладывают хозяину о каждой махинации его доверенного лица. Не делая совершенно ничего, граф имеет в городе множество зорких глаз и чутких ушей. Поставив же управителя со стороны, хозяин города и окрестных земель мгновенно оказывается в информационной блокаде. Все дружно прячутся по своим норам и молчат, опасаясь мести слишком влиятельного главы. И тут как раз возникает масса возможностей для безнаказанных краж, взяточничества, торговли доходными постами и спекуляций.
Нет худа без добра. Хоть озарение и пришло с довольно большим опозданием, но все же своевременно. Когда перед давно поджидаемыми посетителями распахнулись двери графского кабинета и Шаку предстала широкая улыбка на загорелом лице Южанина, это его нисколько не удивило.
– Проходите, милостивый государь, проходите вон сюда, к кушетке, устраивайтесь поудобней. Прошу простить меня за чрезмерную назойливость и, возможно, неправильную форму обращения к такому уважаемому гостю, – стал распинаться перед Шаком поднявшийся с кресла граф Лотар, но, когда он увидел за спиной у дракона фигуру робко прячущегося племянника, выражение его лица и тон резко изменились: – А ты что здесь делаешь?! Я же тебе строго-настрого запретил!..
138 
