Последние отзывы

  42  

Если бы Уолтер видел Гвендиль, мечтательно подумала Гвендолин, он бы влюбился в него…

Воспоминание об Уолтере было некстати. Девушка ощутила, как радость от возвращения домой несколько померкла. Мне не следовало вообще туда ездить, горько произнесла она и, решительно сжав губы, зашагала по тропинке к замку.

Сказать, что леди Сесилия была удивлена внезапному возвращению дочери, значит, не сказать ничего. Когда Гвендолин появилась перед ней, та целую минуту не могла произнести ни слова. Девушка тоже не торопилась с объяснениями, так как ничего приятного она не могла сообщить матери.

— Как ты добралась от станции? — наконец выдавила из себя изумленная леди Сесилия.

Она уже начала спрашивать себя, что означает это преждевременное возвращение и, зная характер Гвендолин, не ожидала ничего хорошего.

— Пешком, — хладнокровно заявила Гвендолин, предчувствуя взрыв негодования со стороны матери.

Но леди Сесилия была слишком занята другими мыслями, чтобы упрекнуть дочь за столь недостойную выходку.

— Я очень устала и хочу есть, — объявила Гвендолин, усаживаясь на диван. — Ты не могла принести мне что-нибудь из кухни?

В Гвендиле была одна-единственная служанка, миссис Фитцвильям, она же кухарка, горничная и экономка, и ее старались не дергать по пустякам.

Леди Сесилия была настолько ошарашена, что не могла вымолвить ни слова. Но вечно так продолжаться не могло и, обретя дар речи, леди Сесилия воскликнула:

— Ты же должна была приехать только через неделю! Что случилось?

— Я очень соскучилась по Гвендилю и тебе, мама, — спокойно ответила Гвендолин.

Реакция леди Сесилии была именно такой, на какую она рассчитывала. Лицо ее почтенной матери пошло красными пятнами.

— Ты хочешь сказать, что уехала из Питхарли, не выполнив свое поручение, только из-за каких-то дурацких сантиментов? — произнесла она угрожающе.

Гвендолин поморщилась. Колкий ответ так и просился на язык, но она предпочла сдержаться. В конце концов, негодование матери можно понять.

— Мама, я пробыла в Питхарли достаточно долго, чтобы понять, что нам нечего ожидать с той стороны.

— Что? С чего ты это взяла? — взволнованно спросила леди Сесилия. — Эта Марион Гастингс настолько неприятна?

— Скорее наоборот, — пожала плечами Гвендолин. — Она очень привлекательна и уверена в себе. Не думаю, что такая жена подошла бы Джеймсу, но…

— Не тебе решать, кто подойдет Джеймсу, а кто нет! — в запале перебила ее леди Сесилия. — Ты поражаешь меня, Гвен! Ты не в состоянии делать подобные выводы, зачем ты берешь на себя такую ответственность?

— Ты не дослушала меня, мама, — упрекнула ее Гвендолин. — Да, Марион не отвечает моим представлениям об идеальной жене для Джеймса, но я бы и слова не сказала против. Однако есть другие причины, по которым этот брак никогда не состоится.

Леди Сесилия затаила дыхание. Она была уверена, что все это лишь выдумки ее дочери, чье живое и богатое воображение было ей хорошо известно. Ведь леди Памела уверяла ее, что Марион спит и видит, как бы стать женой аристократа. Чем Джеймс ей не пара?

— Марион Гастингс любит другого, — с трудом произнесла Гвендолин. — И скоро выйдет за него замуж.

Горькое разочарование отразилось на лице Сесилии. Гвендолин и не догадывалась, что ее мать возлагала на этот призрачный союз такие надежды.

— А ты уверена? — спросила леди Сесилия упавшим голосом. — Может быть, тебе показалось?

— Нет, — без колебаний заявила Гвендолин. — Об этом говорилось как о вполне решенном деле. Нам лучше забыть об этом.

Леди Сесилия поджала губы. Если бы я была на твоем месте, явно говорил ее взгляд, я бы приняла все меры, чтобы такого не произошло!

— А ты рассказывала ей о Джеймсе? — осторожно поинтересовалась она через некоторое время.

— Мама, неужели я должна была рекламировать своего братца? — рассмеялась Гвендолин. — Как ты себе это представляешь? Ах, мисс Гастингс, я знаю одного изумительного молодого человека, он лишь один в состоянии сделать вас счастливой?

— Ты все смеешься, — неодобрительно покачала головой леди Сесилия. — И все-таки, мне кажется, ты могла бы что-нибудь предпринять…

А я и предприняла, с горечью подумала Гвендолин. Я даже влюбилась в ее будущего мужа, но, увы, моих слабеньких чар оказалось недостаточно, чтобы отвлечь его от прелестей Марион. Впрочем, я его понимаю.

  42