199 
В общем, пока собирались, перешучивались, снаряжались, время пролетело незаметно и глянув на часы, я покачал головой:
- Оборзел салага! Уже почти полчаса прошло… Змей, ну ка дуй к связистам и тащи этого копушу сюда!
Но Женька не успел отойти несколько шагов от машины, как появился какой-то взъерошенный Искалиев. Глядя как он бежит, а точнее видя его лицо, я удивился:
- Чего это с ним приключилось?
Вопрос был риторический, поэтому никто отвечать не стал, зато подбежавший Жан, переводя дыхание выпалил:
- Товарищ командир! Товарищи! Только что в сводке сказали, что начался штурм Берлина!
Я подпрыгнул:
- Да ну?! Что еще говорили?
Даурен, лихорадочно блестя глазами, продолжил:
- Сказали, что в городе антифашисты начали восстание, а наши войска сразу нанесли удар! За первые часы наступления захвачены пригороды и передовые части заняли Тигель, Витенау и Силезский вокзал. А на севере - Фалькензее и Лагердеребиц. Еще захвачены районы Глиннике, Любарс, Бланкенфельде, Розентальб… - Жан судорожно вздохнул и продолжил - там диктор долго перечислял. Сказал еще, что удары были нанесены сразу со всех сторон и про стремительное продвижение наших войск. Сказал про массовую сдачу немцев. Мол, за первые часы операции было захвачено около пятнадцати тысяч пленных!
Марат хмыкнул:
- Интересно, кто их посчитать успел? И вообще - откуда в Берлине антифашистам взяться? Эсэса там до черта и больше. Фольксштурма тоже хватает. Пехоты выше крыши… А про антифашистов я не слышал. Или это гестаповцы решили быстренько в борцов с гитлеризмом перекрасится, чтобы жизнь себе сохранить? Суки!
Я, хорошо помня про "царскую морду", который под чужим именем действовал в Германии, возразил:
- Не скажи. Эсэсовцы конечно обрыбятся, а того же пехотинца, который оружие повернет против гитлеровцев, вполне можно антифашистом назвать. Вспомни, что в листовках, которые на Берлин скидывали, говорилось? Да и среди немецких генералов фанатиков не осталось. Они ведь отлично понимают, что все - война проиграна и дело за малым. Помощи ведь ждать неоткуда, так как северную группировку считай почти дожали.
Змей меня поддержал:
- Ага. Когда наши коридоры для прохода мирных жителей и сдающихся солдат открыли, аж пять генералов вышло добровольно. И солдат, в общей сложности около тридцати пяти тысяч. Вышло бы гораздо больше, если бы эсэсманы не начали дезертиров, пачками стрелять. Но все равно, получается - не зря стояли, блокировав город. Это же сколько жизней наших бойцов, тем самым сберегли?
Пожевав губами, я прекратил дискуссию:
- Ладно, чего сейчас говорить - вечером все подробно узнаем. А сейчас - Макс, буди водилу автобуса и по машинам! - народ начал выполнять приказание, а я, поймав Искалиева за ремень разгрузки, спросил - Ты запасные аккумуляторы взял? Хорошо! Тогда рацию на прием и лови все что услышишь! Что-то важное про Берлин начнут говорить, посигналите, а мы остановимся и послушаем. Понял?
- Так точно!
- Тогда - вперед.
Оттолкнув Жана и чувствуя в горле какой-то комок от радостного возбуждения, я уселся за руль и оглянувшись на Мишку и Гека, которые уже расположились среди вороха гранатометов, подмигнул рядом сидящему Шаху:
- Что друже? Счет можно сказать на часы пошел?
- Скорее на дни. Фрицы там - хорошо окопались…
- Да какая в жопу разница?! Как бы они там не брыкались, штурм долго длится не будет! Вот поверь моим словам, дней через пять, к десятому сентября, все закончится.
Марат как-то несмело улыбнулся:
- Знаешь командир, я только за…
- Вот и добре. А вернемся - всех нафиг пошлем и в штаб фронта поедем. В сводках толком ничего непонятно, а там подробно узнаем что и как!
После чего, врубив передачу, надавил на газ.
Пока мужики обсуждали эти без сомнения потрясающие новости, я обдумывал что и как сейчас могло происходить в Берлине. Обдумывал исходя из имеющихся у меня сведений. Так-так, и что получается? А получается то, что город полностью блокирован чуть больше двух недель и что наши действовали исходя из Кенигсбергского опыта. То есть засыпали город листовками с призывами к сдаче, а так же указанием коридоров выхода для мирных жителей и тех солдат, которые пожелают сложить оружие. Было развернуто несколько полевых радиостанций и множество громкоговорителей, через которые уже вышедшие, рассказывали о своей жизни. Ну, это относится к прянику.
199 
