74 
– О бабах?
– Да ну тебя! – Командир сел ровно, положив руки на стол, и продолжил: – Короче. Он мне рассказал, что они как-то мельниковский бункер так же нашли – по запаху. И тоже – чисто случайно. Только при них собака была, которая его и учуяла.
– Пхе! Мой Гек не хуже любой собаки вкусняшки чует! Но здесь есть одна неувязка. Заранее поляки никак не могли тут свою нычку организовать. Украинских же «схронов» они просто не знают.
– Сам ты – «пхе»! А насчет поляков… тут ведь Волынский укрепрайон был, еще до тридцать девятого года. Он, правда, восточнее располагался, но не исключено, что с тех пор кое-какие чисто польские замаскированные блиндажи здесь сохранились. И бывшие армейские офицеры, которые теперь входят в АК, о них вполне могли знать и сейчас сообразно случаю использовать. Как ты сам говорил – «руководство, в случае провала, попытается отделиться от основных сил и затаиться в тихом месте». Тише места не придумаешь. «Загонщикам» и в голову не придет, что кто-то может сам себя в такую ловушку загнать, поэтому по полуострову они просто проскочат и уйдут дальше – на северо-запад. Что – разве не так? Тебе бы пришло в голову вести активные поиски на этом пятачке?
Гусев меня опять смутил, а я ведь уже думал, что завтра мы просто для очистки совести там пробежимся и уйдем к хутору так запавшего мне в душу Ломзицкого. Но если тут возможны чисто польские «схроны», то… А Серега подлил масла в огонь:
– Может, это и есть твоя удача, из-за которой нас всех выдернули? Это же надо – топая по лесу, без всяких собак унюхать затаившегося врага!
– Гы! – хмыкнул я. – Ну, положим, не врага, а тушенку, но я тебя понял. Завтра там будем рыть плотно.
– Может, людей подкинуть? С ищейками?
– Нет уж. Меньше народу – больше кислороду. А гаврики с собачками пусть остаются, где были. Патрулируют люди Власика возле аэродрома, вот пусть и патрулируют. Сам говорил: твой друган – «волкодав» – хотел просто захватить и обезвредить националистов. А у нас задача совсем другая – обнаружить и не вспугнуть. Псина гавкнет один раз и все – считай писец. Так что буду пользоваться Геком – он лучше собаки!
Тут я заткнулся, так как понял, что практически процитировал слова Малыша из «Карлссона». Гусев же на мою ухмылку внимания не обратил и сказал:
– Значит, так и решим… ладно, ты иди отдыхай, а мне еще к наркому надо на доклад.
– М-да… покой вам только снится! Но ничего, зато по лесу бегать не надо.
– Я бы лучше побегал…
– Не стони. Зато отдельные апартаменты и генеральский доппаек! В каждой каке надо находить что-то хорошее.
Гусев на это только поморщился, а я, поднявшись, уже собрался уходить, но вдруг, вспомнив о недавней мысли, сказал:
– Слушай, мон женераль, я тут твоего ординарца припашу. Ты не против?
Командир устало потер глаза и поинтересовался:
– На предмет?
– Хочу обмен сделать. У нас тут дамский браунинг с собой случайно оказался. Ну этот, который весь никелированный, образца девятьсот шестого года, помнишь? Ты его еще собирался у меня слямзить и Лизавете, что с секретчиками приезжала, подарить.
– У тебя их штук пять заныкано. А я захотел бы – слямзил. Но ты ведь развонялся до небес – «обменный фонд, обменный фонд»… Ладно, не о том разговор. Зачем тебе Рыбников?
– Да вот, есть идея твоего Васю напрячь, чтобы он этот ствол у летунов на кольт сменял.
Серега вытаращил глаза:
– На хрена?
– Что за женские вопросы? Просто у меня в коллекции нет модификации двадцать третьего года. А тут все амеры с таким рассекают.
– Ага! Умнее ничего не придумал? Подбить кого-то из союзников на воинское преступление, связанное с передачей штатного оружия в чужие руки. Даже не с передачей, а с отдачей! И на это дело хочешь привлечь ординарца генерал-майора НКВД? У тебя мозги вообще как, есть?
– Конечно. Васька ведь не сам ченч проводить будет. Озадачит бойца из БАО – и дело с концом. А америкос этот кольт спишет как два пальца об асфальт! Это ведь не последний ствол в их армии. Ты что, летунов не знаешь?
– Я запрещаю! Категорически! И главное сам, сам не вздумай этим заняться! А то знаю я тебя – у летчика амнезия, оружие потеряно, а у Лисова в чемодане новая игрушка!
Гусев так перевозбудился, что с него слетела вся усталость, а я, махнув рукой, ответил:
– Ну и хрен с тобой, золотая рыбка. Нет так нет – зачем же так орать? Не больно-то и хотелось. Только запомни, когда я когда-нибудь в будущем разложу всю свою шикарную коллекцию, там останется одно пустое место. Вместо пистолета будет висеть плакатик – «здесь должен был быть кольт М1911А1, которого нет по причине того, что Гусев – козел».
74 
