69 
Рен отошел от таблички и встал рядом с Изабел, залюбовавшись панорамой полей и лесов.
— До того как был выстроен замок, на этом месте было этрусское кладбище, — сообщил он.
— Руины на руинах.
Даже невооруженным глазом можно было прекрасно разглядеть домик фермера, но ни в саду, ни в оливковой роще не было ни души.
— Пока что ничего не происходит. Рен поднес к глазам бинокль.
— По-моему, еще рано. Это Италия. Здесь все делается не спеша. Им нужно время, чтобы собраться.
Со стены взлетела птичка. Изабел подумала, что они своим появлением нарушили покой этого места, и отошла подальше. Под ноги попался кустик дикой мяты. В воздухе поплыл сладкий аромат.
Изабел заметила часть стены с куполообразной нишей и, подойдя ближе, поняла, что это, вероятно, апсида бывшей часовни. На куполе еще сохранились слабые следы красок: рыжевато-коричневой, бывшей когда-то алой, пыльные голубые пятна, выцветшая охра.
— Здесь все так мирно. Интересно, почему владельцы ушли отсюда?
— Судя по табличке, всему виной чума в пятнадцатом веке и бессовестные поборы соседних епископов. И может, их прогнали духи похороненных здесь этрусков, — раздраженно бросил Рен.
Она повернулась к нему спиной и заглянула под купол. Церкви обычно успокаивали ее, но сейчас Рен стоял чересчур близко.
Ощутив запах дыма, она обернулась. Рен держал в руке сигарету.
— Что вы делаете?!
— Я выкуриваю только одну в день.
— Не можете делать это, когда меня нет поблизости? Он проигнорировал ее и, глубоко затянувшись, направился к одному из порталов и прислонился к стене. Изабел заметила, что выглядит он мрачным и отрешенным. Наверное, не следовало вынуждать его копаться в прошлом и напоминать о детстве.
— Ошибаешься, — неожиданно выпалил он. — Я вполне способен отделить реальную жизнь от экранной.
— Я никогда не утверждала обратное.
Изабел уселась на остатки стены и вгляделась в его профиль: идеально пропорциональный и изысканно очерченный.
— Я всего лишь сказала, что то суждение о себе, которое вы вынесли из детства, когда видели и судили о многих вещах с точки зрения ребенка, может не соответствовать тому мужчине, которым стали сейчас.
— Ты что, не читаешь газет?
Она наконец поняла, что на самом деле его беспокоит.
— Вы… но вы ведь не должны мучиться из-за того, что случилось с Карли.
Рен судорожно втянул в себя воздух, но ничего не ответил.
— Почему бы не созвать пресс-конференцию и не сказать правду?
Изабел сорвала и растерла стебелек дикой мяты.
— Люди пресыщены сенсациями. Они верят, во что хотят верить.
— Вы… вам она была небезразлична, верно?
— Да. Милый добрый ребенок и… Боже, такой талантливый. Тяжело было наблюдать, как все катится в пропасть.
Изабел обхватила руками колени.
— Сколько времени вы были вместе?
— Всего пару месяцев, прежде чем я понял, как глубоко она увязла в наркотиках. Потом я вообразил, что смогу вытащить ее, и еще несколько месяцев пытался помочь. — Он стряхнул пепел, снова затянулся. — Вызывал врачей. Пробовал уговорить ее пройти курс лечения. Ничего не вышло, и я наконец отступился.
— Понимаю.
Он бросил на нее мрачный взгляд:
— Что именно?
— Ничего.
Она поднесла стебелек к носу.
Ах, в чем-то он прав. Следовало бы позволить людям оставаться такими как есть, не стараясь их исправить, особенно потому, что, как стало очевидным, больше всего в исправлении нуждалась она сама.
— Тогда к чему это дерьмовое «понимаю»? Говори все, что думаешь. Богу известно, таким, как ты, это несложно.
— И что же, по-вашему, я думаю? Рен выпустил дым из ноздрей.
— Может, скажешь сама?
— Я не ваш психиатр, Рен.
— Я выпишу тебе чек. Говори, что у тебя на уме.
— Это как раз не важно. Главное, что на уме у вас.
— Звучит так, словно ты меня судишь, — процедил Рен, злобно ощетинившись. — Звучит так, словно ты думаешь, что я мог бы как-то спасти ее, и это мне не нравится.
— Значит, по-вашему, именно это я сейчас и делаю? Осуждаю вас?
Он отшвырнул сигарету.
— Не моя вина, что она покончила с собой, черт возьми! Я сделал все, что мог.
— Разве?
— Считаешь, что я должен был держаться до конца? Вручать ей шприц, когда она хотела ширнуться? Или подносить ей понюшки? Говорил же я, что в юности у меня были проблемы с наркотиками. Не могу быть рядом с этим дерьмом.
Она вспомнила его шутку насчет кокаина. Но сейчас он не шутил.
69 
