и читается легко. 
10 
Затем Блад перевёл взгляд на членов суда и его председателя — лорда Джефрейса, о жестокости которого шла ужасная слава.
Это был высокий, худой человек лет под сорок, с продолговатым красивым лицом. Синева под глазами, прикрытыми набрякшими веками, подчёркивала блеск его взгляда, полного меланхолии. На мертвенно бледном лице резко выделялись яркие полные губы и два пятна чахоточного румянца.
Верховный судья, как было известно Бладу, страдал от мучительной болезни, которая уверенно вела его к могиле наиболее кратким путём. И доктор знал также, что, несмотря на близкий конец, а может, и благодаря этому, Джефрейс вёл распутный образ жизни.
— Питер Блад, поднимите руку!
Хриплый голос судебного клерка вернул Блада к действительности. Он повиновался, и клерк монотонным голосом стал читать многословное обвинительное заключение: Блада обвиняли в измене своему верховному и законному владыке Якову II, божьей милостью королю Англии, Шотландии, Франции и Ирландии. Обвинительное заключение утверждало, что Блад не только не проявил любви и почтения к своему королю, но, соблазняемый дьяволом, нарушил мир и спокойствие королевства, разжигал войну и мятеж с преступной целью лишить своего короля короны, титула и чести, и в заключение Бладу предлагалось ответить: виновен он или не виновен?
— Я ни в чём не виновен, — ответил он не задумываясь.
Маленький остролицый человек, сидевший впереди судейского стола, подскочил на своём месте. Это был военный прокурор Полликсфен.
— Виновен или не виновен? — закричал он. — Отвечайте теми же словами, которыми вас спрашивают.
— Теми же словами? — переспросил Блад. — Хорошо! Не виновен. — И, обращаясь к судьям, сказал: — Я должен заявить, что не сделал ничего, о чём говорится в обвинительном заключении. Меня можно обвинить только в недостатке терпения во время двухмесячного пребывания в зловонной тюрьме, где моё здоровье и моя жизнь подвергались величайшей опасности…
Он мог бы сказать ещё многое, но верховный судья прервал его мягким, даже жалобным голосом:
— Я вынужден прервать вас. Мы ведь обязаны соблюдать общепринятые судебные нормы. Как я вижу, вы не знакомы с судебной процедурой?
— Не только не знаком, но до сих пор был счастлив в своём неведении. Если бы это было возможно, я вообще с радостью воздержался бы от подобного знакомства.
Слабая улыбка на мгновенье скользнула по грустному лицу верховного судьи.
— Я верю вам. Вы будете иметь возможность сказать всё, что хотите, когда выступите в свою защиту. Однако то, что вам хочется сказать сейчас, и неуместно и незаконно.
Блад, удивлённый и обрадованный явной симпатией и предупредительностью судьи, выразил согласие, чтобы его судили бог и страна[13]. Вслед за этим клерк, помолившись богу и попросив его помочь вынести справедливый приговор, вызвал Эндрью Бэйнса, приказал ему поднять руку и ответить на обвинение. От Бэйнса, признавшего себя невиновным, клерк перешёл к Питту, и последний дерзко признал свою вину. Верховный судья оживился.
— Ну, вот так будет лучше, — сказал он, и его коллеги в пурпурных мантиях послушно закивали головами. — Если бы все упрямились, как вот эти несомненные бунтовщики, заслуживающие казни, — и он слабым жестом руки указал на Блада и Бэйнса, — мы никогда бы не закончили наше дело.
Зловещее замечание судьи заставило всех присутствующих содрогнуться. После этого поднялся Полликсфен. Многословно изложив существо дела, по которому обвинялись все трое подсудимых, он перешёл к обвинению Питера Блада, дело которого разбиралось первым.
Единственным свидетелем обвинения был капитан Гобарт. Он живо обрисовал обстановку, в которой он нашёл и арестовал трёх подсудимых вместе с лордом Гилдоем. Согласно приказу своего полковника, капитан обязан был повесить Питта на месте, если бы этому не помешала ложь подсудимого Блада, который заявил, что Питт является пэром и лицом, заслуживающим внимания.
По окончании показаний капитана лорд Джефрейс посмотрел на Питера Блада:
— Есть ли у вас какие-либо вопросы к свидетелю?
— Никаких вопросов у меня нет, ваша честь. Он правильно изложил то, что произошло.
— Рад слышать, что вы не прибегаете к увёрткам, обычным для людей вашего типа. Должен сказать, что никакие увиливания вам здесь и не помогли бы. В конце концов, мы всегда добьёмся правды. Можете не сомневаться.
10 
