очень нудно 
72 
Беренгар постарался не придать значения издевке в голосе Ролло.
– Если ты велишь – я уеду. Но прежде я должен тебе кое-что сообщить.
Ролло почувствовал раздражение, но все же отошел с Беренгаром. Мальчик-пастух испуганно погнал прочь коз, когда они подошли.
– Сначала скажу об Оттаре, – медленно начал Беренгар. – Мы похоронили его на плоту, как викинга. И я лично вложил в его руки сверкающую Игль, так как у берсерка не было сыновей, кому можно было ее передать. Как и отомстить за его смерть.
Ролло стоял, засунув большие пальцы рук за пояс, чуть покачиваясь с пятки на носок. Сдерживал нетерпение, выражая почтение к памяти убитого.
– Оттар был убит кинжалом, – продолжал Беренгар. – Я еще тогда подумал, как смел должен быть человек, решившийся противостоять этому берсерку. Но все же кинжал против Игль…
– Оттар ведь был с Эммой? – почему-то переспросил Ролло. Глаза его сузились, стали внимательны.
– Да. И убил его тот, кто встретил… или ждал ее в лесу.
Он вытащил из-за пазухи завернутый в кусок овчины кинжал. В его изящной рукояти сверкнул голубой сапфир. Узкое лезвие из превосходной стали.
– Сам понимаешь, Рольв, что это не оружие против берсерка. Им можно было убить его лишь издали. А значит, кто-то знал, как опасен Оттар. И он убил его издали, метнув оружие. Следовательно, этот кто-то, должен хорошо видеть в темноте. Ночь-то хоть и выдалась лунная, но в лесу, в тени чащи… Заметь, сколь верным был бросок. Оттар отправился к Одину тотчас. Даже не выронив из руки Игль. Хорошая смерть для викинга.
Он помолчал, глядя, как побледнел Ролло, не сводя глаз с кинжала. Сказал медленно:
– Тот, кто свалил Оттара, хорошо видел в темноте.
– И имел натренированную руку, – кивнул Беренгар.
Больше он ничего не стал говорить. Для него это была лишь догадка, смутное воспоминание о драгоценном кинжале на бедре женщины, которую он недолюбливал и подозревал. Он мог и ошибиться. Но не Ролло.
– Глер, – назвал конунг кинжал по имени, и даже губы его побелели.
Теперь он ощутил почти страх. Снэфрид когда-то клялась, что отомстит. И если она встретилась с его Эммой…
– Она убила ее, – еле выговорил он, и мир сразу словно провалился в преисподнюю, а сердце взорвалось болью, и если бы Беренгар не поддержал, он бы упал.
Охранник понимал, что сейчас творится в душе конунга.
– Нет, Ролло, нет.
Он сел рядом с ним на травяной откос старой насыпи.
– Хотя, я ведь тоже подумал о худшем, когда разглядывал этот кинжал. Я не был уверен, но все же… Короче, этим утром я велел своим людям еще раз обыскать это место. Пядь за пядью. Ты слушаешь меня?
– Внимательно, – кивнул Ролло, не сводя глаз с узкого лезвия.
– Это недалеко от реки, – начал Беренгар, – вверху сосняк, где нет кустов, а берег весь зарос ольхой. Ниже – камыши и осока. Когда мы обследовали все наверху, то не обнаружили ни Эммы, ни следов, что волоком кого-то тащили. Зато обнаружили следы подбитых гвоздями башмаков. Двоих или троих, мы не разобрали. Они вели к реке и там один из моих людей нашел то, что мы не заметили с первого раза, когда были поражены гибелью берсерка и исчезновением Эммы.
Там среди осоки было вытоптанное место, а на песчаном берегу явственно было заметно место от лодки. Это еще не все. Берег тот скалистый, но есть грот. И в нем находились следы от копоти на камне. Они были там. Я не знаю, кто, но Эмму похитили именно они.
Он сказал «похитили», и, как ни странно, Ролло облегченно вздохнул. Главное, что она жива, а также то, что она могла покинуть его и не по своей воле. Ибо Эмма никогда не пошла бы на сговор с франками. И пусть даже там был этот Ги. Эмма никогда не вспоминала о нем, живя с Ролло. Может, тот не так и много значил для нее? Она ушла, и даже если в этом и был отголосок ее обиды на Ролло, но она никогда добровольно не оставила бы сына. Но ведь хотела же она взять с собой Гийома в лес?
Подошел Бьерн, шумный, оживленный в предвкушении скорого набега. Ролло сделал резкий взмах рукой, усылая его. Ему надо было подумать. Скальд заметил перемену в Ру, недоуменно покосился на Беренгара, которого Ролло еще недавно не мог и видеть, а теперь вновь пытливо расспрашивал об Эмме.
– Что, ты говоришь, в ней было странного? Она, говоришь, будто спала на ходу? И никак не объясняла, почему так хочет пойти в лес? Объясняла? Но и сама путалась в объяснениях? Бьерн, ты помнишь, что нам поведала Эмма о событиях возле Мон Томба? Что заставило ее уехать из монастыря на горе перед самым началом прилива? Как будто кто-то велел ей. И этим кто-то оказалась Снэфрид.
72 
