432 
За последнее время Родзянко уже предупреждал лидеров Блока:
идёт глухая травля на Думу в лице её Председателя. Чтобы упал общий дух. Я могу жестоко оборваться в предстоящей речи на открытии сессии. Но и стесняться тоже не намерен. Могу быть жестоко оборван благодаря влиянию известных лиц, и моё дальнейшее пребывание станет невозможным. Тогда я буду апеллировать к Думе.
Обещали поддержать. Однако поддержка Блока – это не всё. Ведь положение Председателя Государственной Думы – несравненно, оно даже уникальнее, чем пост председателя совета министров, ибо тех часто сменяют. Если смотреть в суть вопроса, Председатель Государственной Думы – второе лицо в России после Государя. Он есть – посредник между царём и представителями народа, опора равновесия между монархом и Думой. Чтобы сохранить это выдающееся положение, надо ему же заботиться сохранять: и монархию в её величии, и Думу в её страстности. Он вынужден делать личные предупреждения также и Государю. В его частых докладах у Государя – необыкновенная смелость, он очень влияет на монарха – но всё же так, чтоб и своя великая миссия не пострадала. (А Государь на днях имел бестактность отказать Председателю в аудиенции). И как ни сердится иногда на Государя – но сдерживает себя, щадя обоих. А впрочем, если завтра всё-таки настанет чудо, и будет создаваться министерство доверия… По последним планам Блока Родзянко даже не входит в тот кабинет! – Милюков ему специально это разъяснял. Но Родзянко нисколько тому не покорился, ибо сознавал себя фигурою зримо крупней Милюкова, главным представителем всех народных представителей, как бы персонифицированной Россией, – и ничья другая фигура так не подходила тоже и к премьерскому посту, как Родзянко. Да об этом и слухи ходят (как и намечали в 15-м году). Об этом и великие князья говорят… А для того опять-таки надо – всеми силами укреплять свою независимость от Блока. Своё особое положение – между Блоком и Троном.
Родзянко: Господа члены Государственной Думы! Мы приступаем к нашим занятиям после большого, скажу – слишком длительного их перерыва.
(Укол правительству. Рукоплескания. “Браво! Верно!”)
Первейшая обязанность Государственной Думы – немедленное устранение того (слева: “Не – того, а кого!”), что мешает стране достигнуть единой намеченной цели.
Уже в одну сторону поддал достаточно. Теперь – в другую, нечто прочное, чтобы Дума не развалилась, не отпала от государственной власти. И – заливающим, беспрекословным басом:
Тяжёлым гнётом налегла на нашу родину эта кошмарная война. Она должна быть выиграна, чего бы это стране ни стоило! (Бурные продолжительные рукоплескания, кроме крайних левых). Этого требует народная честь и народная совесть; этого повелительно требует благо грядущих поколений. (Бурные рукоплескания. “Верно! Браво!”) Мы удивили мир своим единодушием и силою сопротивления. Какие же пути ведут нас к цели? Спокойствие внутри страны, твёрдость духа в испытаниях и твёрдо сказанная правда здесь, в этих стенах. (Бурные рукоплескания). Правительство должно узнать от вас, что нужно для страны. (Голос слева: “Уйти ему!”)
Ступать уверенно, а балансировать осторожно.
В часы борьбы и напряжения народных сил нельзя гасить народный дух ненужными стеснениями. (Рукоплескания в центре и слева). Правительство не может идти путём, отдельным от народа, но, сильное доверием страны…
Очень тонкое место. Родзянко не сказал, что это правительство идёт путём, отдельным от народа, или не имеет доверия Думы, но слился с Думою в жажде правительства, которое
… должно возглавить общественные силы, идти в согласии с народными стремлениями, стезёю победы над врагом. (Голоса слева: “Долой их! Пусть уйдёт правительство!”)
Осторожно! Теперь обратный наклон:
Внутри себя страна не будет смутой помогать врагу.
Торжественная фраза, так и тянет на стих. И – силою баса, как двигая полк в наступление:
- Святая Русь! Никто тебя я не сломит!
- Ты устоишь пред бурею как грозная скала.
Ну и, собственно, все бездны пройдены. А теперь уже, по прочному ритуальному мосту – вверх перед собою, через зал, шлёт Родзянко приветствия дипломатам
432 
