Последние отзывы

  37  

– Волк чуткий зверь, – неожиданно сказал Генри, обращаясь то ли к Баннастеру, то ли к Эмброзу Флетчеру. – А те, что в этой стае, – просто исчадия ада, если верить слухам.

– Чтоб мне провалиться на этом месте, если это не так, – поддержал Флетчер. – Это сущие призраки. Уж каких только капканов на них не ставили, каких ловушек не мастерили! Обойдут стороной, да еще и помочатся – мол, знаем ваши штучки, дурни. А все эта старая волчица, чисто колдунья Морриган^[16], упаси Господь.

И он начертал в воздухе пальцем древний знак, охраняющий от темных сил.

Генри стало смешно. В этом диком краю, где не реже, чем в Уэльсе, встречались кэрны^[17], люди все еще верили в Черного карлика^[18], урисков^[19] и эльфов и в каждом загадочном явлении усматривали вмешательство демонических сил. Да что о них говорить, если еще совсем недавно близ Лондона, в Тайберне, сожгли на костре козу, в которую якобы вселился злой дух.

Его размышления были прерваны долетевшим словно с небес долгим и чистым звуком охотничьего рога. Галки с шумом взвились над вершинами дубов.

– Это барон!

И тотчас все вокруг наполнилось треском, воплями, стуком колотушек, ревом рогов. Звуки долетали из нижнего конца ущелья. Охотники напряженно всматривались вдаль. Даже псы насторожили уши и застыли, негромко рыча и подрагивая могучими лапами.

Генри, не выдержав, спрыгнул с седла на снег и, бросив поводья Баннастеру, подошел к самому краю скалы.

– Осторожней, милорд!..

Широко расставив ноги, герцог вглядывался туда, откуда долетали шум и захлебывающийся лай собак. Теперь он слышал и басовитый звук рога, возвещавшего, что зверь поднят. Голоса собак звучали с протяжным подвыванием, и Бэкингем ощутил, как от азарта у него застучали зубы и по-звериному изогнулась спина.

Он вернулся и вновь вскочил на коня. Сейчас горячий норов жеребца только раздражал его. И то, что конь вскинул голову и заплясал под ним, едва не привело его в бешенство. Он был как взведенная тетива, но, вместо того чтобы ловить миг удачи, приходилось успокаивать это дикое своевольное животное. И в то же мгновение Ральф, едва ли не навзрыд, вскричал:

– Там! Там! Чертово семя! Да вон же они!

Все замерли, напрягая глаза. Наконец Генри разглядел несущуюся во всю прыть стаю. Обычно волки при травле рассыпались в разные стороны; теперь же, зажатые ущельем, они держались вместе, стелясь по снежному покрывалу, виляя от одного косогора к другому, но повсюду встречая опасность и устремляясь все дальше. За ними, растянувшись во всю ширь долины, мчались своры собак, выскакивали из засад охотники.

Неожиданно волки рывками стали взбираться по склону, но перед ними возникли конные охотники. Звери, уходя от настигающих собак, бросились вперед прямо между ног лошадей. Сэр Эмброз вдруг отчаянно закричал, словно ветер мог донести его слова:

– Мальчик мой, Гилберт, не упусти зверя! Не посрами моих седин!

На таком расстоянии было трудно разобрать, что происходит. Минутное замешательство – и темные тени метнулись вниз. Волков стало теперь меньше, всего четверо, но, сбегая по склону вниз к ручью, они выиграли расстояние и далеко опередили собак.

Теперь они были совсем близко от затаившихся охотников Бэкингема и шли прямо в их сторону, тяжело перепрыгивая через извивы ручья, утопая в сугробах, вывалив языки, но ни на миг не замедляя бега. Страх сделал их сильнее и проворнее преследователей.

– Седая волчица! – охнул Эмброз Флетчер.

Генри и сам видел, что один из хищников гораздо светлее остальных и отстает, явно теряя силы. Но герцог лишь мельком взглянул на волчицу. Куда больше его занимал несшийся прыжками впереди стаи огромный вожак. Вот это зверь! Страшная пасть его была оскалена, от шкуры валил пар, могучие лапы работали, как стальные рычаги.

Позади щелкнули пружины арбалетов.

– Не стрелять, разрази меня гром!

– Но милорд!..

– Не стрелять! Я возьму зверя живым!

Он неторопливо вывел лошадь на склон и погнал ее вниз, стараясь не терять вожака из виду. Затем сделал знак псарю спустить собак и поскакал во весь опор, трубя в рог.

Собаки рванулись так, что вмиг оказались впереди жеребца герцога, из-под копыт которого выскальзывали камни. Бэкингем молил Бога лишь о том, чтобы псы Майсгрейва оказались достаточно натасканы для схватки с волком. Ах, что за наслаждение было бы затравить такого могучего зверя! Силы небесные! Он уже представлял сияющие глаза баронессы Майсгрейв.

  37