Последние отзывы

  107  

– И тем не менее такие обеты считаются действенными, – задумчиво произнес Уильям.

Неожиданно дверь в комнату пыток с шумом растворилась.

Анна едва не вскрикнула, когда в дверном проеме возник темный силуэт Джеймса Тирелла. Его янтарные глаза светились из-под черного бархатного капюшона.

– Никак не ожидал застать вас здесь, сиятельная герцогиня, – спокойно проговорил он, отвешивая сдержанный поклон.

Анна выпрямилась, стараясь казаться невозмутимой, но все же не сдержалась и бросила в лицо Черному Человеку:

– Палач!

Тирелл молча смотрел на нее. Затем перевел взгляд на Уильяма, поднял факел, чтобы получше разглядеть его лицо.

– Так-так, милорд. Вот кто, оказывается, связал охранника в переходе. А я уж был готов поднять тревогу, решив, что кто-то посягнул на жизнь преподобного Стиллингтона.

Теперь он заметил и прикрученного к топчану Майлса Фореста. Когда он шагнул к нему, Уильям бросился вперед, занеся булаву. С удивительной ловкостью Тирелл перехватил его руку, вырвал оружие и с размаху ударил юношу кулаком в переносье. Уильям, как подкошенный, рухнул на пол. Анна вскрикнула. Тирелл же склонился над Майлсом Форестом.

– Вы еще и добряка Фореста едва не прикончили! Клянусь святым Яковом, Джон Дайтон будет крайне недоволен.

Он достал нож и легко перерезал веревки, стягивавшие тело палача. Потом повернулся к Ричарду Грэю.

– Думаю, у вас достанет благородства молчать об этом визите герцогини к вам.

Тирелл держался так естественно, словно в том, что он встретил здесь герцогиню, не было ничего удивительного. Он помог подняться Херберту, подтолкнул его к двери, затем, взглянув на Анну, и ей указал на выход.

– Уходите отсюда. Пока в замке не подняли тревогу, поторопитесь и будьте благоразумны. Если вы проникли сюда, то сможете и выбраться. Ну же! Не медлите!

Анна и не заметила, как, поддавшись безотчетному страху, выбежала вслед за Уильямом. Опомнилась она, лишь когда они были уже во дворе. Вокруг горели огни, толпились люди. Солдаты выводили оседланных коней.

– Постой, Уильям!

Они оба еще тяжело дышали, укрывшись в тени какого-то сарая. Уильям нетерпеливо отнял у нее свою руку.

– Идемте! Пока во дворе суматоха, мы сможем пробраться на соседний двор и вернуться в замок.

Анна не слушала его.

– Что это только что сказал Тирелл? Что в замке еще не поднялась тревога? Неужели он скрыл ото всех, что обнаружил связанного охранника?

Уильям явно нервничал.

– Господи Иисусе! Вы поразмыслите об этом на досуге, когда будете у себя в опочивальне.

– Уил, если то, что сказал Тирелл, правда – я не вернусь обратно.

В темноте она не могла различить его лица. Уильям молчал. И тогда Анна заговорила снова:

– Второго такого случая у меня не будет. Ты видишь, как они спешат. Вскоре поднимут решетки, опустят мост и – да помогут мне святые угодники! – я попытаюсь выбраться под покровом ночи из Понтефракта.

Уильям негромко выругался.

– Это невозможно! Вы что же, хотите ехать на крупе коня позади Тирелла? Или велите Дайтону подать вам паланкин?

– Нет, Уил. Я попрошу вас одолжить мне ваш шлем и тунику. Я лишь немного ниже вас, а свет факелов не столь ярок, чтобы кто-то разглядел мое лицо под налобником. В седле я держусь не хуже иных ратников с гербом Белого Вепря.

– Это невозможно, – прошептал Герберт. – Это неслыханно!

– В моей жизни было слишком много неслыханного, чтобы я еще раз не попыталась дернуть судьбу за хвост. Ну же, мой славный Уил! В конце концов, если меня поймают, я рискую лишь оказаться в более суровом заточении.

Латники, позевывая и переговариваясь, тянулись друг за другом в сторону конюшен. Ночь была черна как сажа, лишь пляшущие языки факелов сумеречно освещали двор.

– Хорошо, – сказал наконец Уильям. – Я помогу вам, но только если вы мне откроете, зачем вам бежать.

– Зачем птице улетать из клетки?

– Неправда! Вы хотите попытаться помочь этому Грэю.

– И маленькому королю. Вы слышали, что сказал лорд Грэй?

Уильям внезапно схватил Анну за руку. В его голосе звучала подлинная страсть:

– Кто для вас этот сын королевы? Почему ради него вы готовы совершать любые безумства?

Анна вспыхнула. Уильям ревновал, а сейчас нельзя было терять ни минуты на объяснения.

Она резко одернула руку.

– Этот юноша – не настоящий Грэй. Он рожден Элизабет не от ее первого супруга, а от ее возлюбленного – рыцаря Майсгрейва. И я никогда себе не прощу, если не смогу помочь сыну Филипа. И разрази вас гром, Уильям Херберт, если вы не поможете мне. Клянусь Пречистой Девой, я стану считать вас одним из своих врагов!

  107