Последние отзывы

  113  

– Если бы вы знали, миледи, как меня мучила совесть все эти годы, когда вас считали умершей. Пусть меня дьявол живьем утащит в преисподнюю, если я лгу! Ведь вы всегда были так добры ко мне, а ваш батюшка – да пребудут с ним святые угодники – поднял меня из грязи. Теперь у меня свое дело, грех жаловаться. Прикиньте-ка сами – «Леопард», – она принялась загибать толстые пальцы, – потом еще одна гостиница, «Табард», в Саутворке, доходные дома на Темз-стрит. К тому же теперь я завела свои причалы на реке, и все отплывающие платят мне пошлину. Да-да, и все это началось с того, что я вывела из Лондона девочку, которая бежала от того, кого впоследствии назвала мужем…

Она покосилась на Уильяма, а затем перевела взгляд на Анну, словно испрашивая, насколько ей дозволено быть откровенной, но видя, что герцогиня молчит, спокойно продолжала:

– Вы помните моего беднягу Ральфа, миледи? Вот уже скоро пять лет, как он почил в бозе. – Дороти перекрестилась. – Ах, что это был за помощник, что за прекрасный супруг! Да-да, мы обвенчались с ним по закону, а теперь мне его так недостает. Правда, в прошлом году я вышла замуж за торговца сукном из Ист-Чипа, и у нас отличный дом в приходе церкви святого Клемента. Мои доходы не позволили ему заметить, что у меня всего один глаз и шрам на лице. Так что теперь я вполне достойная дама, и иначе, как миссис Бидалф, меня никто не зовет…

– Послушайте, миссис Бидалф, – перебила ее Анна. – Я только что прибыла с Севера, и мне совершенно неизвестно, что происходит в столице. Я была бы крайне признательна, если бы вы посвятили меня во все, что произошло с момента смерти короля Эдуарда.

Дороти была достаточно сообразительна, чтобы сразу понять, что требуется герцогине. Откинувшись на спинку стула и поблагодарив Уильяма, который наполнил ее кубок, она вновь повела речь.

После смерти короля в Лондоне весьма скоро стало неспокойно. Тело покойного государя еще было выставлено для обозрения в Вестминстерском аббатстве, а в городе уже вспыхивали стычки между сторонниками Вудвилей и теми, кто не желал усиления власти этой семейки. Вудвили давно всех раздражали, а когда стало известно, что королева-мать хочет обойти волю супруга и сама стать у власти, отстранив лорда-протектора, начались настоящие беспорядки. Только лорд-чемберлен Гастингс удержал лондонцев от открытого бунта, заявив, что лично проследит, чтобы воля короля была исполнена, и Эдуард V оказался под опекой герцога Глостера. Бедняга лорд-чемберлен! Мог ли он тогда предполагать, к чему приведут его преданность воле Эдуарда IV и желание послужить брату покойного!

Анна и Уильям обменялись обеспокоенными взглядами, а Дороти Одноглазая, словно не заметив этого, невозмутимо продолжала:

– А потом стало известно, что к королеве-матери неожиданно присоединились канцлер короля епископ Йоркский Ротерхэм, затем епископ Илийский Мортон, лорд Томас Стенли и даже престарелый епископ Кентерберийский Буршье. Все они весьма почитаемые люди, и лондонцы не знали, что и думать. Говорили, что королева оглашала перед советом какие-то документы, обличающие вашего супруга, миледи, едва ли не в связи с самим сатаной, и тем самым добилась, что чаша весов склонилась на ее сторону. Один лишь Гастингс да еще прибывший из Уэльса Бэкингем продолжали упорствовать. А затем Бэкингем уехал, и вскоре стали приходить известия о том, что лорд-протектор отбил у Вудвилей юного короля и вместе с Бэкингемом везет его в Лондон. Пресвятая Дева Мария, что тогда началось! Говорили, что теперь никак не избежать открытого столкновения, однако епископ Джон Мортон заявил, что сам выступит в ратуше и зачитает перед членами магистрата упомянутые документы, дабы они знали, что знаменитый генерал, не проигравший ни одной битвы, на самом деле сущее чудовище, а значит, маленький король находится в смертельной опасности с той секунды, как он оказался под опекой герцога Глостера. В тот день у ратуши собрался чуть ли не весь Сити, но епископ Мортон так и не прибыл. Говорили, что в покоях королевы ночью случился пожар и все уличающие горбатого Дика бумаги сгорели, а также, что это дело рук шпиона Гастингса, некоего законника Кэтсби, которому королева искренне доверяла. Вскоре к Гилдхоллу прибыл сам Гастингс вместе с этим Кэтсби, и они сообщили, что никаких бумаг не было, а те, что были, королева подделала сама, дабы опорочить брата короля в глазах добрых людей. Все это оказалось только уловкой.

  113