181 
— Она должна первой прокатиться на «Черном громе»!
— Да ты рехнулась!
— Не держи ее, Эрик. — Хани от волнения заговорила шепотом. — Позволь ей прокатиться ради меня. Ради нее самой!
При этих словах вся злость и натянутость мгновенно покинули его, и перед ней остался изможденный человек, одинокий воин, прошедший через многие битвы.
— Она еще такая маленькая, Хани. Совсем малышка.
Рейчел уже открыла рот, чтобы негодующе огрызнуться, однако Хани предусмотрительно сжала ее руку, удерживая от этого.
— Она должна это сделать, Эрик.
— Я не хочу ее пугать!
— Она уже напугана. Об этом позаботился ее дедушка.
Отвернувшись от Эрика, Хани опустилась на корточки перед Рейчел:
— Я была как раз в твоем возрасте, когда впервые прокатилась на «Черном громе», и я впервые в жизни была так напугана. Это было очень сурово. Все это не для маленьких детей, милая. Первый крутой спуск страшнее фильма ужасов. А ты так мала, что не сможешь ни сесть, ни закрепить ноги. А на вираже появляется такое чувство, словно тебя затягивает на дно озера. Все это может напугать до смерти.
— Но не меня, — усмехнулась Рейчел. — Уж я-то не перепугаюсь!
Хани ласково потрепала ее по щеке:
— Еще как перепугаешься.
— Но ты же проехала!
— Это дядя меня заставил.
— Он был таким же гадким, как и дед Гай?
— Нет, совсем не таким. Просто он очень не любил маленьких детей.
— Ты кричала?
— Я была слишком напугана, чтобы кричать. Вагончик занес меня на самую вершину холма, и когда я увидела, сколько до земли, подумала, что умру.
— Как когда дед Гай придавил меня?
Хани кивнула:
— Да, как тогда.
— Я хочу прокатиться, — упрямо повторила Рейчел.
— Ты это точно знаешь?
Рейчел кивнула, буквально пожирая глазами аттракцион, и для Хани все вдруг встало на свои места. Они обе хорошо знали, что значит чувствовать себя беззащитной в этом мире, знали, сколько мужества необходимо женщинам. Не глядя ни на Хани, ни на отца, Рейчел вырвалась и побежала к станционной будке.
— Рейчел! — Эрик рванулся вперед, но Хани заслонила собой ему путь:
— Ну пожалуйста, Эрик! Это то, что она должна сделать.
Он смотрел на нее глазами, в которых застыли боль и бессилие:
— Я ничего не понимаю.
— Я знаю, — прошептала она, полностью отдавая себя во власть захлестнувшей ее любви к Эрику. — Ты большой, и ты сильный, и ты видишь жизнь иначе.
— Я поеду с ней.
— Нет, Эрик. Не нужно. Она должна сделать это одна. — Хани посмотрела ему в глаза, прямо в душу, заставляя поверить. — Пожалуйста.
Наконец он кивнул, но так неохотно, что она сразу же поняла, чего ему это стоило, и от этого ее любовь разгорелась еще сильнее.
— Ладно, — сказал он. — Будь по-твоему.
Она увлекла его к станционной будке, и они прошли под картиной Гордона Делависа. Рейчел уже забралась в первый вагончик, и ее лицо светилось изнутри смесью восторга и легкого испуга. В то же время она казалась неправдоподобно маленькой и беззащитной в пустом поезде.
Рука Хани дрожала, когда она проверяла, достаточно ли надежно и безопасно устроилась Рейчел.
— Еще не поздно выйти…
Рейчел отрицательно замотала головой.
Хани наклонилась и поцеловала ее в лоб.
— После этого, — прошептала она, — ты навсегда забудешь про страшные сны.
У Хани не было уверенности, что Рейчел расслышала ее. Ее маленькие пальчики побелели, так она вцепилась в поручни, и Хани видела, что восторг сменился страхом. Как это и должно было быть.
Хани отступила от поезда, чтобы стать со стороны Эрика. Он просто излучал напряжение, и она почувствовала, что он из последних сил сдерживается, чтобы не сорваться с места. Рейчел была самой большой ценностью в его жизни. И Хани знала, что он ничего не понял, а просто доверился ей, и это доверие ее покорило.
Хани повернулась к Тони, который ожидал возле панели управления, наблюдая за разыгрывающейся перед ним сценой. Затем она кивнула.
Они с Эриком перешли под крышу станционной будки как раз вовремя, чтобы увидеть начало подъема поезда на холм. На траве за ними сидела, скрестив ноги, Бекки и тоже наблюдала за сестрой. Ярко-розовый свитер Рейчел делал ее хорошо заметной на фоне длинной вереницы пустых вагонов.
«Прокатись за меня, милая, — подумала Хани. — Отвоюй и мою свободу!»
Ладонь Эрика скользнула в ее руку. Его пальцы были холодны, и она крепко их сжала. Всем своим телом она ощущала ужас Рейчел, когда вагончик начал неумолимо подползать к вершине горки. Ее сердце бешено стучало, а лоб покрылся испариной. Когда же Рейчел добралась до вершины и увидела спуск, она как бы снова оказалась лицом к лицу с дедом.
181 
