120 
Вместе с ними на корабле плыли паломницы, направлявшиеся в Кентерберийский собор. Джордан договорился с встретившей их монахиней, что они захватят с собой Элинор. Кроме того, он отправил посыльного к своим друзьям в Кентербери с просьбой помочь ей добраться до Мелтона.
Джордан, стиснув побелевшими пальцами рукоять меча, угрюмо поклонился:
— Счастливого пути, леди Элинор.
— Благодарю вас, сэр Джордан. Вы теперь в Лондон?
— Да. Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь…
— Спасибо, как-нибудь обойдусь, — уронила Элинор и двинулась прочь, не дожидаясь ответа. Джордан что-то говорил, но она не стала слушать и направилась к группе девушек, ожидавших, пока погрузят их багаж.
Глядя на них, Элинор с грустью вспоминала, как собиралась когда-то в такое же паломничество. И вот ей снова предстояло путешествовать под опекой духовной особы. Но теперь Элинор это нисколько не волновало.
Она оглянулась и тут же отвела взгляд. Тарифа стояла рядом с Джорданом, не сводя с него влюбленного взгляда. А он — как больно это видеть! — улыбался матери своего ребенка, гладя ее по щеке.
Элинор выехала из Сандвича, заливаясь слезами.
Решив выкинуть из головы Джордана и его мавританку, Элинор, преодолевая боль, постаралась представить себе радость возвращения домой. Со всех сторон ее окружала зелень самых разнообразных оттенков. Пышная растительность Англии пьянила Элинор, уставшую от знойных ветров, раскаленного неба и однообразного желто-коричневого пейзажа. Луга казались голубыми от вероники, колокольчики клонили головки под тяжестью росы, в терновниках щебетали птицы. В густой траве на обочине дороги пестрели лютики и маргаритки, в лесной чаще куковала кукушка.
Перед поворотом к Мелтону Элинор придержала лошадь. Сердце взволнованно билось, руки вспотели. Свита из двух купцов среднего возраста, их жен и слуг остановилась рядом.
— Вы не заболели, леди Элинор? — поинтересовалась одна из спутниц с обеспокоенным выражением на полном лице.
— Нет, просто взволнованна. Через минуту я увижу свой дом. Не могу дождаться.
Женщина расплылась в улыбке:
— Ну-ну, дорогая, вы слишком долго отсутствовали. Они миновали березовую рощу, и Элинор восторженно вскрикнула, когда долгожданный вид открылся ее глазам. Увы! Даже издали Мелтон казался еще более запущенным, чем раньше. Невспаханная земля заросла сорняками, кустарником и молодыми деревцами.
Распрощавшись со своими спутниками, Элинор в сопровождении юного слуги повернула к замку.
Кругом было так тихо и безлюдно, что она засомневалась, есть ли кто-нибудь в доме. Кроме пары крестьян, работавших в поле, она никого больше не увидела. Въехав в пустынный двор, удивилась, что никто не вышел ей навстречу.
Слуга помог ей спешиться, озадаченно поглядывая на заброшенный дом.
— Странно, — сказала Элинор. — Подожди минуту.
Дверь оказалась запертой. Элинор застучала дверным молотком, прислушиваясь к гулкому эху, разносившемуся по каменным коридорам. Наконец послышались шаги.
Дверь слегка приоткрылась, и из нее выглянула, щуря подслеповатые глаза, старая домоправительница.
— Гилот! Это я, Элинор. Есть кто-нибудь в доме?
— Леди Элинор! — Старуха заулыбалась, и лицо ее сморщилось, как печеное яблоко. — Добро пожаловать домой! — Она обняла Элинор. — Я уж думала, вы нас забыли. Больно долго вас не было.
— По не зависящим от меня обстоятельствам. Но где отец и все остальные?
— Долго рассказывать. Я велю Хобу внести в дом ваши вещи. Это ваш парнишка?
— Нет, это слуга моих попутчиков.
Элинор поблагодарила юношу и, вручив ему серебряную монетку, отпустила.
Шаркая ногами, появился старый Хоб и подхватил ее сундучок.
— А конюхи где?
— Ушли, все ушли.
Встревоженная этим известием, Элинор последовала за слугой в главный зал. Везде лежал толстый слой пыли. У очага, который, видимо, давно не разжигали, дремала старая гончая. На полу и мебели белели пятна птичьего помета, на высоких стропилах гнездились голуби. Сквозь дыру в крыше проглядывало серое небо.
С упавшим сердцем Элинор поднялась вслед за Гилот по шаткой лестнице, стараясь не оступиться на подгнивших ступеньках.
Распахнув дверь в главную спальню, старая домоправительница поклонилась.
— К вам пришли, леди Матильда. — И тут же обратилась к Элинор: — Вы уж сами расскажите ей, что к чему.
Элинор с трудом узнала в изможденной женщине с мешками под глазами и желтоватой кожей свою мачеху.
120 
