Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
93 
— Повторяю, Сауд, ты не причинишь ему вреда. Непререкаемый тон, которым были произнесены эти слова, положил конец спору. Сауд, подавив гнев, отступил на шаг.
— Займитесь его ранами. Пусть он живет у тебя в доме.
— Ни за что! Чтобы он совратил мою сестру?!
— Твоя сестра — это твоя забота. Если желаешь оставить пленника у себя, тебе придется принять мои условия. Не то я заберу его и отпущу на волю.
Неприкрытая злоба исказила смуглое лицо Сауда.
— Будь ты проклят, Эль Моро!
Незнакомец стремительно шагнул к Сауду и с такой силой сжал его запястье, что едва не сломал кости.
— Ты забываешься. Облагодетельствованный моим дядей, ты уверовал в собственную безнаказанность. Не обольщайся!
— Я обращусь к самому Мохаммеду.
— Не посмеешь. Распорядись, чтобы коня и вещи пленника доставили ко мне.
— Можешь забирать его барахло, но отдай мне его жизнь.
Джордан слышал гневные голоса, но ни слова не понимал. Наверное, спорят, кому из двоих достанется привилегия мучить его. Один голос показался ему знакомым, но Джордан не мог вспомнить, кому он принадлежит.
Неожиданно незнакомец заговорил по-английски:
— Не тревожьтесь, сэр, ваше спасение — в вашей храбрости.
Затем послышались шаги, шорох ткани, сердитые восклицания, слова прощания, хлопнула дверь — и наступила благословенная тишина.
Глава 13
Рассвет благоухал белым жасмином, когда группа всадников миновала северные ворота. Гранада уже проснулась. Самых ленивых поднимали с постелей муэдзины, сзывавшие с высокого минарета правоверных на молитву.
Придержав коня, Эль Моро обратил взор в сторону Мекки, моля Всевышнего простить ему прегрешения. Сегодня, когда они пересекут дружественные земли Андалузии, он сменит тюрбан и развевающиеся одежды на доспехи христианского рыцаря.
Прошло много дней, прежде чем они добрались до столицы Кастилии. По мере продвижения на север их облик постепенно менялся. Наконец в простых туниках и видавших виды доспехах, со шлемами на головах вместо тюрбанов, сменив кривые сабли на мечи из толедской стали, воины Эль Моро въехали в ворота Бургоса.
Их встретили дружескими приветствиями. Дона Родриго Диаса хорошо знали в Бургосе и свободно пропускали в город. Утро выдалось прохладное, недавний ливень напоил иссохшую землю, воздух благоухал ароматом цветов, скрытых за высокими стенами садов и двориков.
Дон Родриго и его люди не останавливаясь проехали через омытый дождем город, пока не оказались перед особняком дона Хайме Мартина. Дон Родриго соскочил с коня. По его приказу два воина, подхватив обитый медью сундук, последовали за ним к узорчатым воротам.
Вернувшись с мессы, Элинор обнаружила, что обычно тихий дом охвачен суетой. В конюшне стояли чужие лошади, а резкий запах лошадиного пота указывал на присутствие еще большего числа животных на узкой улочке за стенами двора. Хозяева не посвящали ее в свои дела, и девушка удалилась к себе в комнату, чтобы коротать время за шитьем, но, привлеченная звоном шпор, подошла к окну и выглянула во двор.
— Донья Элинор, спуститесь, пожалуйста, вниз. Элинор оглянулась.
— Что случилось, дон Хайме? — спросила она удивленно.
Он выдавил слабую улыбку.
— Дочка! — Он ласково коснулся ее щеки. — Ты покидаешь нас. Выкуп уплачен.
— Покидаю?! — Сердце Элинор взволнованно забилось. Уж не ослышалась ли она?
— Пойдем, твой эскорт прибыл.
Путаясь от нетерпения в юбках, Элинор поспешила за доном Хайме вниз по узкой лестнице, но, прежде чем выйти во двор, откуда доносился гул мужских голосов, ощутила беспокойство. При мысли, что придется вернуться к ненавистному мужу, сердце ее болезненно сжалось. Цена за свободу могла оказаться непомерно высокой.
Герб, украшавший воинские туники, не принадлежал ни лорду Гастингсу, ни Жану д'Акру. Тем не менее, изображенная на нем эмблема казалась знакомой.
— Донья Элинор, вас будет сопровождать кастильский посланник, его превосходительство дон Родриго Диас, — объявил дон Хайме.
Тут Элинор вспомнила, где видела этот герб. На вымпеле дона Родриго на Саттонском турнире! Худощавый мужчина среднего роста в строгом дублете из черного бархата с серебром шагнул ей навстречу.
— Приветствую вас, донья Элинор. За то время, что мы не виделись, вы стали еще красивее, если только это возможно, — галантно произнес кастильский посланник, склонившись над ее рукой.
93 
