99 
Элинор позволила отвести себя в выложенную голубыми изразцами комнату с небольшим бассейном. Погрузившись в теплую благоухающую воду, она почувствовала себя так, словно тело ее воспарило к небесам. После купания женщины уложили Элинор на мраморную скамью, сделали ей массаж и натерли тело ароматическими маслами. Затем расчесали ей волосы и надушили мускусом.
Тут же в ванной ей подали печенье, гранаты, инжир и апельсиновый шербет.
Элинор ожила, отдавшись на волю судьбы. Она не противилась, когда ее отвели в устланный шелковыми подушками, ярко освещенный альков. Мавританки расчесали ее густые брови и подровняли их пинцетом, глаза подвели тушью, а губы подкрасили, придав им оттенок розовых лепестков.
Из инкрустированного слоновой костью ларца извлекли усыпанные аметистами золотые и серебряные браслеты для запястий и лодыжек. Рашан надела на Элинор полупрозрачные шаровары и короткий лиф, расшитый аметистами и серебром.
— Эль Моро заказал все это специально для тебя, под цвет твоих глаз, — сообщила она.
Элинор улыбнулась, восхищаясь тончайшим шелком, затканным серебряными нитями. Вторая мавританка, Зухра, надела ей на ноги серебряные сандалии, тоже усыпанные аметистами, застегнув на лодыжках узкие ремешки.
Затем, смеясь и болтая, женщины проводили Элинор в просторную комнату. С украшенного орнаментом сводчатого потолка свисали шелковые драпировки, обрамляя широкое ложе с разбросанными по нему разноцветными подушками. При ближайшем рассмотрении постель оказалась застланным ковром возвышением, к которому вели две ступеньки. Атласные подушки с кистями и две лампы из голубого фарфора составляли всю меблировку комнаты.
Усадив Элинор на подушки, Рашан дала ей ручное зеркальце, чтобы та могла полюбоваться собой. Зухра и служанки между тем удалились.
— Ты настоящая красавица, — сказала Рашан, поцеловав Элинор в бледную щеку. — Хозяин останется доволен. Скажи ему, что это я постаралась. Может, тогда он станет милостивее ко мне.
Элинор издала изумленный возглас, увидев в зеркале свое лицо. Подведенные глаза казались огромными, их фиалковый цвет стал глубже, подкрашенные губы влажно блестели. Тяжелые украшения из оправленных в серебро и золото аметистов, обвивавшие шею, запястья и лодыжки, придавали ей экзотический вид. Переливающийся лиловый шелк был того же оттенка, что и ее глаза.
— Рашан, что теперь будет со мной?
Рашан, направившаяся было к выходу, поспешила назад и опустилась на колени рядом с Элинор.
— Не нужно бояться, — сказала она, положив руку на плечо Элинор. — Тебе оказана высокая честь. Господин забыл всех женщин ради тебя. — Ее темные глаза наполнились слезами. — Никто из нас больше не пользуется его благосклонностью. Тебе повезло. Сердце Элинор гулко забилось.
— Никто из вас… Сколько же здесь женщин? — Она не знала, любовницы это или жены дона Родриго Диаса.
— Всего четыре.
— Он… — Элинор запнулась, не решаясь задать вопрос, — он муж всех четырех?
Звонкий смех Рашан разнесся под высокими сводами комнаты.
— Да, и очень страстный при этом. Я единственная не родила ему сына. Боюсь, он меня отошлет.
Рашан жестами велела Элинор лечь на подушки и поспешила прочь.
Не успела Элинор опуститься на постель, как шорох за витой колонной привлек ее внимание. Обернувшись, она встретила горящий взгляд дона Родриго.
— Ты прекрасна, — хрипло произнес он, выступив из тени. — Как долго я ждал этого момента!
Элинор напряглась, вжавшись в подушку. Сердце ее гулко колотилось, к горлу подступила тошнота. На Родриго было свободное белое одеяние, перехваченное розовым кушаком. Яркий шелк подчеркивал его гибкий стан. Из-под длинного подола выглядывали носки красных башмаков из тисненной золотом кожи. На смуглых пальцах сверкали перстни.
— Я рад, что ты предпочла мирный путь, — мягко произнес он, опустившись на колени.
— У меня не было выбора. Дальнейшее сопротивление не имело смысла.
— Улыбнись, Элинор, — прошептал Родриго. Он провел пальцем по ее угрюмо сжатым губам, вызвав проблеск улыбки. — Ни одна женщина в Гранаде не может сравниться с тобой. Слухи о твоей красоте распространились по всему городу. Даже мой дядя заинтересовался тобой.
— Что вы собираетесь со мной делать?
Родриго улыбнулся:
— Думаю, ты догадываешься. Я люблю тебя и надеюсь на взаимность, хотя знаю, что твое сердце принадлежит другому.
99 
