63 
– Если бы Эмма Парижская стала супругой бургундца, а Эмма из Байе сочеталась браком с нормандцем, то ты, мессир герцог, обрел бы союзников и на юге, и на севере. Разве это не упрочило бы власть Робертинов настолько, что Карл Каролинг не смел бы садиться в твоем присутствии, не испросив разрешения?
Роберт невольно усмехнулся лукавству епископа. Этот пройдоха отлично понимает, как тяжко ему, владельцу половины франкских земель, склоняться перед ничтожным Карлом. Помедлив, он сказал:
– Вольно же тебе, Франкон, играя словами, вершить людские судьбы. Разве так просто устранить Атли Нормандского, отдав его невесту старшему брату? И не забывай: ты толкаешь меня отдать дочь первому из моих врагов!
– Твой первый враг и соперник – все же Роллон, поверь мне, мессир. Что же касается чувств… Не они правят миром. И, увы, не разум. Все в руках провидения. Поэтому помолимся, чтобы наши планы не рухнули в одночасье.
И тучный епископ, опустившись на колени, сложил холеные руки перед грудью.
Однако герцог Нейстрийский не последовал его примеру. Закупорив мех с вином, он бросил его в чересседельную сумку и любовно огладил жеребца. Он не слишком доверял словам Франкона о том, что нормандский конунг так околдован его племянницей, что готов ради нее креститься. Разумеется, Эмма прекрасна, как майское утро, однако влюбленный мужчина не отдаст свою избранницу кому-либо, пусть даже и брату. Женщина способна посеять между мужчинами вражду, и никогда – наоборот, и родственные чувства не играют в этом никакой роли. К тому же Роберту доводилось видеть супругу Роллона. Она достаточно хороша собой, чтобы любой мужчина не помышлял о другой. Что же до перехода в Христову веру… Пусть даже все обстоит так, как толкует епископ, однако Ролло никогда не пойдет на это – хотя бы из опасения лишиться поддержки своих соплеменников. Их мечи для него важнее всех наслаждений любви. Единственное, что остается, – наследник. Но это опять-таки не значит, что Ролло захочет видеть его христианином. Что же касается Эммы… Роберт готов был поверить, что ей небезразличен варвар. Герцог сам был свидетелем тому, как на пути в Париж она кружила вокруг пленного Роллона, заточенного в клетку. Свою роль могли сыграть их совместные злоключения в дебрях Бретани. И в то же время посланцы Роберта в Руане утверждали, что им доподлинно ведомо, что Эмма делит ложе с Атли. Младший брат Роллона не играл в планах герцога никакой роли. Слабое, никчемное существо. Роберт даже был готов допустить, что Эмма не солгала, уверив Далмация, что живет с Атли как сестра с братом. Это похоже на нее. Даже если Роллон все же соединит их по своему языческому обряду, в глазах христианина это не будет играть никакой роли. Пусть уж Эмма останется для всех дочерью графской четы из Байе, чем наложницей хилого мальчишки. Хотя отдельные изощренные умы склоняются к тому, что Атли служит лишь прикрытием, на самом деле Эмма душой и телом принадлежит Роллону. Забавно, согласился ли бы при этих обстоятельствах Рихард Бургундский взять ее в жены, если бы Роберту удалось отнять Эмму у Ролло? А Карл? Как Каролинг отнесся бы к этому? Ведь это он предлагал норманну принцессу Гизеллу, лишь бы заручиться его поддержкой. Что, если он пронюхает, что пленница викингов доводится ему родней, и первым предложит ее Ролло? Не заключат ли они тогда союз против него – Роберта Парижского? Да, в одном с Франконом можно согласиться – Ролло лучше иметь среди союзников, нежели среди врагов.
– Аминь! – наконец произнес епископ, вставая и отряхивая песок с колен. Бросив быстрый, внимательный взгляд на герцога, он продолжал:
– А теперь выслушай еще одну новость. Сейчас, когда Роллон силен как никогда, он намерен осуществить свою давнюю мечту. Он уже начал переговоры с норманнами Луары и Аквитании о совместном походе против франков. Ты сам понимаешь, насколько это серьезно. Если сговор состоится, человечье мясо и кровь будут стоить дешевле воды из Секваны. Я не уверен в благосклонности небес к многогрешным франкам и не надеюсь, что среди франкской знати вновь найдется Карл Мартелл, который сможет объединить ее и остановить норманнов, как сей достойный герцог остановил мавров при Пуатье[29].
– Ты говоришь серьезно? – обеспокоился Роберт. – И ты приберег такое известие напоследок?
– Мне уже пора, – не глядя на герцога, проговорил епископ. – Для норманнов я отправился в аббатство Святого Эвруля, и мне необходимо появиться там еще до того, как они что-то заподозрят. Будет скверно, если их дозор обнаружит моих людей с мулами в лощине.
63 
