26 
Порывистый ветер со свистом носился над морем, рвал ее волосы и юбку.
Потом она услышала голос. Это был голос ее отца. Он доносился откуда-то из-за скал. Она оглядывалась по сторонам. Почему не видно отца?
– Странное, дикое племя эти мужчины из Корнуолла. – Ветер доносил до нее слова отца.
– Папа, где ты?! – кричала Дизайр. Конечно же, он сейчас придет к ней. С ним она будет вне опасности. Но голос отца затерялся в рокоте волн. И тут послышался другой звук – гораздо страшнее.
Это был топот конских копыт. Она быстро обернулась и увидела разъяренное животное, которое мчалось прямо на нее. Глаза лошади горели в темноте красным огнем. Она хотела отпрыгнуть в сторону, но ноги как будто приросли к земле, и она не могла двинуться с места.
В ужасе она закричала и сразу же проснулась. Сердце бешено стучало в груди, тело покрылось холодным потом.
– Дизайр, что случилось?
Огонь в камине почти погас, и в глубине его краснели тлеющие угольки. Сквозь высокие узкие окна в комнату пробивались первые слабые лучи утреннего света.
Морган подбежал к ней и опустился возле тюфяка. Под его теплыми пальцами кошмары сна стали отступать.
– Лошадь… Такой огромной я еще никогда не видела. Она скакала прямо на меня.
– Вы видели страшный сон.
– Но я слышала стук копыт. Уверяю вас, это было на самом деле.
Морган погладил ее по голове.
– Конечно, так оно и было, но только во сне. Сейчас вы проснулись, и призрак лошади исчез.
Близость Моргана успокоила ее, и она не обратила внимания на насмешливые нотки в его голосе. Она не хотела, чтобы он отходил от нее, но Морган уже поднимался, собираясь вернуться на свой тюфяк. Может быть, он не надеялся на самого себя и боялся прикоснуться к ней?
Прежде чем Дизайр успела обдумать эту мысль, дверь в коридоре скрипнула и отворилась. Перед ними стоял Енох.
– Найл убежал, – сообщил он Моргану. – Я только на минуту отлучился по надобности, а когда возвращался, увидел, как он юркнул в конюшню. Я побежал за ним и, слава Богу, что сделал это. Он мог увести наших лошадей. Заметив меня, он пустился прочь галопом, как дьявол из преисподни.
Темные глаза Моргана сузились, но он не произнес ни слова.
– Мы видели его в последний раз, я уверен в этом, – продолжал Енох.
Поскольку Морган по-прежнему молчал, в глазах Еноха промелькнуло беспокойство.
– Ты, конечно, надежно спрятал добычу.
– Она под камнями, там, где мой тюфяк.
– Хорошее место. Теперь нам лучше убираться отсюда, раз этот ублюдок сбежал.
Хотя Дизайр не могла выразить вслух свое одобрение, услышав слова Еноха, в душе она была полностью согласна с ним. Морган неподвижным взглядом уставился на каменный пол, нахмурив черные брови.
– Тебя что-то тревожит, Морган? Мы неплохо справлялись вдвоем, пока не объединились с Найлом Форретом. Пусть он теперь убирается хоть к самому дьяволу.
– Не все так просто, Енох. Он может быть опасным для нас даже сейчас. Не надо забывать, что я лишил его причитавшейся ему доли добычи.
– Не побежит же он к ближайшему констеблю, чтобы оставить ему письменное заявление с жалобами на нас, – сказал Енох.
– Вполне возможно, что он найдет способ донести на нас и не навлечь подозрения на себя.
– Я не представляю, как это можно сделать.
– Он вырос среди подонков Уайтфрайерса, – напомнил Морган Еноху. – Не сомневаюсь, что он знается с такими же людьми, как он сам. Он сможет уговорить или подкупить кого-нибудь из них, чтобы они донесли на нас. Если ему представится возможность нанести удар, не подставляя свою шею, он воспользуется этим.
Развивая свою мысль, Морган засунул пистолет за пояс и потянулся за плащом.
– Мы поступим правильно, если уедем отсюда – и поскорее.
– А как быть с мисс Дизайр? – спросил Енох.
– Сейчас у нас нет выбора, – ответил Морган. – Мы возьмем ее с собой.
6
Было уже далеко за полдень, когда Дизайр, Морган и Енох провели своих лошадей через узкое скалистое ущелье и выбрались на простор. Вытянутой рукой Енох показал наверх.
– Там должен быть барак, где жили кузнецы. Они покинули фермерский дом на рассвете предшествовавшего дня и после тяжелой дороги достигли первых холмов в предгорьях Южного Даунса. При виде их нового убежища Дизайр пришла в уныние.
Над торчащей трубой не было даже признаков дыма. Дорожка к бараку была завалена сухими листьями и мелкими веточками разросшейся виноградной лозы. Высокие буковые деревья простирали к небу голые ветви.
26 
