66 
Почему она не в силах перестать любить его? вспоминая ночи, проведенные вместе, его сильное тело, прикосновение его губ, мучительно-сладкие ласки языка, она чувствовала неослабевающую потребность в нем. Как ей хотелось снова оказаться в его объятиях, во всей полноте ощутить радость от слияния их сердец и тел…
«Но все это несбыточные мечты», – говорила она себе. Если ей сейчас хватит благоразумия, она должна использовать свой единственный шанс – спасти Моргана от виселицы.
Только бы король Карл действительно появился сегодня вечером на балу в Седжвике. Тогда она должна будет незамедлительно произвести неотразимое впечатление на любвеобильного монарха. Другой такой возможности может не представиться. Этот вечер решающий для будущего Моргана и ее собственного – тоже.
– Хорошо, я надену жемчужное ожерелье, – сказала Дизайр. – Я долго колебалась, потому что вы, ваша светлость, и так сделали для меня слишком много.
Говоря так, Дизайр была в самом деле недалека от истины. Несколько недель ее пребывания в роли гостьи Джеффри, благодаря стараниям его матери, станут незабываемыми. Вместе с Джеффри и леди Мирабель она побывала на празднике, проходившем на воде. Она пришла в восторг от пышного фейерверка этого дождя из разноцветных огней, которые вспыхивали в ночном небе над Темзой. Спустя несколько дней Джеффри в один из вечеров повел их с леди Мирабель на экскурсию в Спринт Гарденс. Там их ждал приятный легкий ужин из желе, сбитых сливок с сахаром и вином и фруктовых пирожных. Несколько раз Уоррингтоны брали ее с собой в театр. Представления доставили Дизайр огромное удовольствие, хотя она была в какой-то степени удивлена слишком свободными диалогами актеров и внешностью прекрасных исполнительниц женских ролей. Именно они теперь выступали в этом амплуа вместо привычных для публики юношей.
После обеда Дизайр обычно ходила с леди Мирабель на лондонскую биржу. Там они выбирали веера, расшитые шелковые чулки, кружевные подвязки, надушенные перчатки, атласные комнатные туфли на высоком каблуке и украшенные лентами сорочки. Ее светлость настаивала, чтобы Дизайр пользовалась исключительно услугами ее собственной портнихи – мадам Лизетт.
Гардероб Дизайр пополнялся новыми туалетами: шелковыми платьями для прогулок с красивой отделкой из французских кружев и бархата, а также вечерними нарядами из тканей сочных розовых, голубых и шафранных тонов.
Теперь Тильда ловким движением сняла жемчужное ожерелье с шеи Дизайр и положила его обратно в шкатулку с драгоценностями. Потом помогла ей снять бальное платье и повесила его рядом с другими нарядами в шкаф.
Нельзя сказать, чтобы Дизайр не чувствовала себя виноватой, что пользовалась доверчивостью леди Мирабель. Ведь она проникла в дом доброй женщины под искусственным предлогом. Таким образом, она ввела в заблуждение и ее, и Джеффри. Но могла ли она открыть им правду, тем более сейчас? Что она может сказать им?
«Я участвовала в ограблении кареты. Я хотела спастись от драгун в тот день, когда впервые увидела сэра Джеффри. Я пыталась выдать себя за его сестру, чтобы оставаться подле него, пока не закончатся поиски бандитов в гостинице».
Нет – это невероятно даже вообразить!
Однако в случае удачи ей не потребовалось бы продолжать этот маскарад. Появись сегодня вечером король на балу в Седжвике и согласись он подарить ей аудиенцию, ей удалось бы вымолить у него прощение для Моргана и себя тоже. Без сомнения, она сумела бы объяснить королю, что оказалась на большой дороге не по своей воле и что Морган стал разбойником только потому, что лишился законного наследства. Король – мудрый человек, ведь он сам много пережил. Она добьется взаимопонимания. Обязана сделать это!
А что потом? Потом ей придется покинуть дом Уоррингтонов и отправиться в Равенсклифф. Может быть, настанет день, когда Морган захочет разыскать ее там и… Нет, она не должна позволять себе мечтать об этом.
– Джеффри, не надо уклоняться от разговора. Ты должен выслушать меня.
Блеклые глаза Ровены пылали негодованием. Флегматичную леди Ровену с присущими ей выдержкой и самообладанием просто невозможно было узнать. Джеффри сразу же почувствовал себя неуютно и сказал, что намеревается отправиться на утреннюю прогулку в сад, не желая оставаться рядом с сестрой в библиотеке.
– Ты уже сказала достаточно много, Ровена. – Он с нетерпением смотрел на закрытую дубовую дверь. – Давай, наконец, закончим эти разговоры, пока нам обоим не пришлось жалеть о них потом.
66 
