очень нудно 
149 
— Не меня, любовь моя… тебя!
Широко распахнув изумленные глаза, Джессамин смотрела на него.
— И ты думаешь, она… она выпила то, что предназначалось мне?!
— Помнишь, когда щенок вскочил к ней на колени, я отодвинул кубки, чтобы те не упали. Возможно, тогда-то я без всякого умысла случайно поменял ваши кубки местами. О, милая, подумать только, ведь на ее месте могла быть ты! Эта ведьма хотела убить тебя!
Бледные, с искаженными страхом лицами они смотрели друг на друга, понимая, что смерть прошла совсем близко. Рис порывисто прижал ее к груди, словно боясь, что она исчезнет, и Джессамин слышала, как глухо стучит его сердце. Казалось, он никак не может избавиться от терзавших его страхов.
— Элинед надеялась избавиться от тебя. Она думала, что после твоей смерти я вернусь к ней…
— Помнишь, она еще спросила, не горчит ли мое вино, — задумчиво откликнулась Джессамин, и руки у нее задрожали. Она крепко стиснула их, чтобы Рис ничего не заметил. — Но после конфет любое вино немного горчит.
— А почему, скажи на милость, она вначале угостила нас конфетами?! Уж поверь мне — Элинед неплохо разбиралась в винах, чтобы сообразить, что к чему. Боже, каким же я был идиотом! Боялся обидеть их, надеялся помириться, а вместо этого чуть было не потерял тебя, любовь моя! Как я мог хоть на минуту поверить этой лживой суке?!
— Ш-ш! — Джессамин положила пальчик на его побелевшие от страха губы. — Не надо, милый! Она ушла далеко, теперь мне уже нечего ее бояться.
Рису пришлось хотя бы из уважения побывать на похоронах Элинед.
Ее заплаканная служанка твердила, что накануне госпожа на ее глазах выпила настой из трав, который готовила сама и который, по ее словам, был приворотным зеДем. Так она надеялась вернуть себе любовь лорда Риса. Рис знал, что это не так, но решил молчать. Пусть убитые горем родственники считают, что она пала жертвой какой-то нелепой случайности, по ошибке отравившись ядовитым питьем.
И пока он в сопровождении своих людей, хранивших угрюмое молчание, медленно возвращался в Трейверон, его вес время мучила одна и та же мысль: а что бы сказала семья Элинед, если бы он поделился с ними своими подозрениями? Рис тяжело вздохнул. Пусть лучше все остается как есть. К чему им знать, что оплакиваемая ими красавица Элинед умерла, выпив яд, который собственными руками приготовила для его нареченной?!
И вот для Джессамин один за другим потекли счастливые дни. Гонец, которого по приказу Риса послали в Кэрли вернулся с известием, что там все тихо. Кроме того, он привез целый тюк дорогих для Джессамин вещей: мешочек с лекарственными травами, несколько серебряных расчесок и щеток для волос, кое-какие вещицы, оставшиеся после смерти матери, и главное сокровище — книгу французских баллад, подарок отца.
Со счастливой улыбкой Джессамин листала пожелтевшие страницы старинной книги. Она усмехнулась, вспомнив, как воображала себя одной из ее героинь. Теперь в этом не было нужды: ее возлюбленный был в тысячу раз лучше всех этих изысканных любовником. Рис стал для нее и влюбленным менестрелем, и рыцарем, и нежным возлюбленным, и защитником. Он стал для нее целым миром. И если небо будет милостиво к ним, так будет всегда.
Год, который по валлийскому обычаю длится помолвка, подходил к концу. Время от времени Джессамин спрашивала Риса, не передумал ли он. Наступил июль, и в соответствии со старинным законом этого края, если Джессамин к тому времени не понесет и живот ее все еще будет плоским, каждая из сторон имеет право расторгнуть помолвку. И хотя у нее не было оснований сомневаться в любви Риса, все же порой ее мучил страх, что она надоела ему. А пока жизнь в замке шла своим чередом: он управлял родовыми землями и разбирал тяжбы крестьян, следил, чтобы воины его постоянно упражнялись в стрельбе из лука и во владении мечом, а она управляла слугами, по-прежнему всю душу отдавая заботам о больных. Следуя примеру покойной матери, Джессамин стала прекрасной целительницей, и вскоре слава о ней разнеслась по всей округе. Слава Богу, никому и в голову не приходило обвинять ее в ведовстве.
Все, кому она помогла, превозносили до небес ее доброту и глубочайшие познания лекарственных трав.
Но слова покойной Элинед еще не изгладились из ее памяти, поэтому Джессамин была чрезвычайно осторожна, заботясь о том, чтобы не пропустить ни единой службы в церкви. Втайне она все еще боялась, к тому же, поскольку она жила в подобном месте, стоило лишний раз позаботиться о спасении души.
149 
