очень нудно 
19 
— О Боже, Ллойд, да разве можно ожидать, что мужчина поймет наши проблемы! — жалобно простонала леди Элинед, обиженно поджав губки.
— Поверьте, леди, мне понятно гораздо больше, чем вам кажется! — отрезал он. — И мне совершенно ясно, что если вы не в состоянии продемонстрировать хорошие манеры и намерены и дальше оскорблять нашу гостеприимную хозяйку, то вам стоит немедленно отправиться в постель. Может быть, завтра ваше дурное настроение рассеется без следа.
Огромные темно-голубые глаза леди Элинед расширились от удивления. Она заморгала, и Джессамин злорадно подметила, как их прозрачную синеву заволокло пеленой слез. Но леди и не думала сдаваться. С трагическим видом прижав руку к сердцу, она истерически взвизгнула:
— О, Рис, как ты можешь?! Боже, что за жестокий народ эти мужчины! Неужели ты не понимаешь — женщины такие хрупкие создания, а ты обращаешься с нами, как со своими солдатами!
— Доброй ночи, Элинед! Желаю тебе как следует выспаться. Тем более что утром мы снова отправимся в путь.
— У моей госпожи не на шутку разболелось горло, — сердито прошипела сквозь зубы пожилая служанка, уводя из зала свою хозяйку.
— Если желаете, я могу приготовить вам лечебный настой. Боль как рукой снимет, — предложила Джессамин, проклиная себя за то, что не может не вмешаться в дело, которое ее совершенно не касается. — У меня большой опыт в этом.
— Благодарю вас, дорогая. Это так любезно с вашей стороны! — жалобно пропищала Элинед, шмыгая носом и смахивая слезы, которые повисли у нее на ресницах. — Я, кажется, совсем расхворалась. Так что ваша помощь будет очень кстати.
С этими словами она позволила служанке увести себя. Вслед за ней удалилась и вся ее свита. Джессамин торопливо распорядилась, чтобы слуги показали гостям отведенные для них комнаты в южной башне. И только после их ухода радостно вздохнула, чувствуя такое облегчение, как будто гора наконец-то свалилась с ее плеч.
— Позвольте мне извиниться перед вами за Элинед и се дурные манеры, — с угрюмым видом пробормотал лорд Рис.
Джессамин заметила, что и он тоже вздохнул с облегчением, как только яркие платья женщин скрылись за дверями.
— В этом нет необходимости. К тому же к вам это не имеет ни малейшего отношения, — ответила Джессамин, дружелюбно улыбаясь ему. — Конечно, для меня вовсе не секрет, что наш Кэрли — отнюдь не самый уютный и роскошный замок, где бы вы могли остановиться. Да и потом сразу видно, что леди просто устала и не очень здорова.
— У вас благородная душа.
— Мне тоже следует извиниться. Я ведь еще не поблагодарила вас за то, что вы помогли мне погасить пожар. Если бы не вы и ваши люди, Агнесс с дочерью наверняка уже не было бы в живых. Бедная, ни в чем не повинная старуха! Эти звери подожгли ее дом только потому, что кому-то вздумалось назвать ее ведьмой. А все их чудовищное суеверие!
— А она и вправду ведьма?
От подобной нелепости Джессамин даже вздрогнула:
— Господи, что вы говорите?! Конечно же, нет. Неужели вы тоже верите во всю эту чушь? Ведь даже церковь…
— Я не хуже вашего знаю, что об этом говорит церковь. Но еще я знаю, что на свете есть немало таких вещей, которые невозможно ни понять, ни объяснить с помощью одной лишь веры. И если в мире существует могущественное добро, то ему противостоит такое же могущественное зло. Разве вы не согласны? Или вам это просто не приходило в голову?
— Нет, почему же? Конечно, зло существует в нашем мире. Но если у кого-то вдруг заболела корова, то это не основание считать, будто злая ведьма непременно навела на нее порчу!
Рис довольно усмехнулся, заметив, с каким жаром Джессамин обсуждает этот вопрос.
— О Боже, о чем я только думаю! Веду серьезные беседы с прелестной девушкой, к тому же при свете камина, — промурлыкал вдруг он, и голос его мгновенно изменился. Теперь он стал глубоким и теплым. Было в нем что-то завораживающее. — По-моему, в эту холодную ноябрьскую ночь, оказавшись вдвоем, мы могли бы куда приятнее провести время вместе.
Джессамин резко выпрямилась, словно от щелчка.
— Подобное времяпрепровождение, милорд, не принято в нашем доме. Прошу великодушно извинить. Надеюсь, вы меня правильно поняли?
Ничуть не обидевшись на ее резкость, Рис откинул назад темноволосую голову и весело, дружелюбно расхохотался над ее непритворным негодованием.
— Ах, какая прелестная скромница! Кто бы мог подумать, леди, тем более с вашей красотой… — И он с приторным сожалением сокрушенно покачал головой.
19 
