Особенно,... 
136 
— Я пыталась с самого начала объяснить, что от такой, как она, всего можно ожидать. — Она подвинулась ближе, прожигая его бездонными голубыми кратерами глаз. — Вам уж точно не следовало влюбляться в нее.
Его словно ударили ножом в живот.
— Я не влюблен в нее! И не пытайтесь вешать ярлыки! Порция иронически оглядела пустую бутылку.
— Ну да, конечно.
Нет, он не позволит себя изводить!
— Да что это с вами, женщинами? Неужели не можете оставить все, как есть! Мы с Аннабел просто идеально ладим! Понимаем друг друга. Вместе нам весело. Но этого для нее недостаточно. Слишком уж она комплексует!
Он принялся расхаживать по комнате, подогревая в себе ощущение несправедливой обиды и выискивая пример, который мог бы подтвердить его слова.
— У нее просто бзик насчет своих волос.
Порция наконец вспомнила о своей прическе и осторожно коснулась примятого безобразия.
— Думаю, с такими волосами, как у нее, она вполне имеет право на толику тщеславия.
— Да она их ненавидит! — торжествующе объявил Хит. — Говорю же, у нее не все дома.
— И все же именно на этой женщине вы собирались жениться.
Гнев Хита угас. Он был выжат как лимон и страшно хотел выпить.
— Все это подкралось так неожиданно. Она милая, умная… живая и не просто «синий чулок», а сообразительная и остроумная. И веселая. Господи, как же она меня смешит! Друзья обожают ее, и уже одно это о чем-то говорит, потому что она потрясающая женщина, и…
Хит осекся. Он и без того сказал слишком много.
Порция подошла к камину. Полы пальто разошлись, открыв спортивные штаны и что-то вроде пижамной куртки. Обычно он ни за что не воспринял бы всерьез женщину с лицом цвета барвинка и вороньим гнездом на голове, но это была Порция Пауэрс, поэтому он держался настороже, и, как оказалось, не зря, потому что она снова ударила:
— И несмотря на все это, вы, кажется, ее любите.
Он старался не выказать перехлестнувшего через край смятения.
— Бросьте, Порция. Мы с вами одной крови. Оба реалисты.
— И что же? Пусть я реалист, но это еще не означает, что не верю в любовь, — возразила Порция, смущенно потупившись, что было совсем не в ее характере. — Мало того, считаю, что в этом отношении мне просто не повезло. Ваше предложение застало ее врасплох. Она, разумеется, любит вас: нечто подобное я заметила во время нашей неудачной встречи. Поражаюсь только, что она оказалась не готова смириться с вашим эмоциональным запором и не пожелала принять предложение.
— Это было честное предложение! Просто я не захотел лгать и не стал обещать того, чего дать не в силах. Зато все остальное было к ее услугам.
— Все, кроме любви. А ведь она хотела услышать именно это, верно?
— Слова! Что они стоят! Главное — дела.
Она брезгливо пнула валявшуюся на полу бутылку из-под виски носком туфельки.
— А вам не приходило в голову — и, заметьте, я просто спрашиваю, потому что это моя работа, — что, возможно, именно Аннабел нормальна, а вот вы — настоящий псих?
— Думаю, вам лучше уйти домой.
— А я думаю, что вы слишком горячо протестуете. Вас знакомили с самыми блестящими женщинами этого города, но Аннабел оказалась единственной, на ком вы захотели жениться. Одно это должно было дать вам пищу для размышлений.
— Я рассматриваю ситуацию с логической точки зрения, только и всего.
— О да, вы настоящий логический гений, что правда, то правда, — кивнула Порция, обходя осколки. — Бросьте, Хит. Хватит молоть чушь. Я не смогу вам помочь, если не объясни те, почему и когда успели заковать себя в стальной панцирь.
— Решили в свободное время поработать шринком?
— Почему нет? Богу известно, я никогда не выдавала ничьих тайн. И не то чтобы у меня имелась целая армия близких друзей, готовых вырвать из моей души чужие секреты.
— Поверьте, вам неинтересно слушать о моих детских травмах. Скажем так, лет в пятнадцать я понял, что мое выживание зависит только от способности ни в коем случае не открывать свое сердце окружающим. Однажды я отступил от этого принципа и дорого за это заплатил. И знаете, так жить удобнее и спокойнее. Я всем рекомендую этот способ. — Он надвинулся на нее. — Кроме того, мне чертовски не нравятся ваши намеки на то, что я нечто, вроде бесчувственного чудовища. Потому что это не так.
— Вот что вы услышали в моих словах? Что же, все классические симптомы налицо.
— Симптомы чего?
— Влюбленности, конечно.
136 
