101 
Она набрала пригоршню песка и долго смотрела, как он высыпается из ладони.
— А Человек-Овца действительно существует?
— Да, существует, — сказал я. — В отеле есть место, где он живет. Там, внутри этого отеля, есть еще один, совсем другой отель. Где это — обычным глазом не видно. Но старый отель никуда не убрали. Его оставили для меня. Потому что там было место для меня. Человек-Овца там живет и подключает ко мне всякие вещи, людей и события. Это место для меня, и он на меня там работает. Без него я ни к чему как следует не подключусь. Он заведует всем этим. Как оператор на телефонной станции.
— Подключает?
— Ну да. Понадобится мне что-нибудь. Я хочу к этому подключиться. И он подключает.
— Не понимаю.
Точно так же, как Юки, я набрал в ладонь песку и понаблюдал, как он сыпется между пальцев.
— Я и сам пока толком не понимаю. Но так мне рассказал Человек-Овца.
— И давно он с тобой, Человек-Овца?
Я кивнул.
— Да, очень давно. С самого детства. Я всю жизнь это чувствовал. Что кто-то там есть. Вот только форму Человека-Овцы он принял недавно. Сначала у него не было формы, и лишь постепенно — чем дальше, тем больше — он приобретал форму для того мира, в котором теперь живет. Чем старше я становился. Зачем? Не знаю. Наверно, так было нужно. Наверно, я вырос, много всего потерял — и потому возникла такая необходимость. Чтобы еще лучше помогать мне выжить. Но наверняка я не знаю. Возможно, здесь какая-то другая причина. Как раз об этом я все время думаю. Но сообразить никак не могу. Дурак, наверное…
— Ты кому-то еще об этом рассказывал?
— Нет, никому. Чего рассказывать, все равно никто не поверит. Никто не поймет. Да и я не смогу объяснить как следует. Вот, тебе первой рассказываю. Такое чувство, будто тебе рассказать могу.
— Я тоже еще никому об этом так хорошо не рассказывала. Тебе первому. А так все время молчала. Папа и мама знают немножко, но не из моих рассказов. Мне все время, с самого раннего детства казалось, что лучше вообще никому об этом не говорить. Прямо инстинкт какой-то…
— Здорово, что мы поговорили, — сказал я.
— Значит, ты тоже ведьмак… — сказала Юки, перебирая пальцами песок.
* * *
Всю обратную дорогу Юки рассказывала о школе. О том, как это ужасно — средние классы общеобразовательной школы.
— Я с самых летних каникул в школу не хожу, — сообщила она мне. — И не потому, что учиться лень. А потому, что само это место не выношу. Просто физически. Приду в школу, и так плохо делается, что сразу тошнить начинает. Каждый день меня там тошнило. Только стошнит — меня сразу дразнят. Все дразнят. Даже учителя…
— Будь я твоим одноклассником, — я такую красивую девчонку никогда не дразнил бы, — сказал я.
С полминуты Юки шагала, молча глядя на море.
— Ну, бывает ведь наоборот: потому и дразнят, что красивая, так же? Да еще и дочка знаменитости. А таких или жутко ценят — или жутко дразнят, одно из двух. Так вот, я — второе. Ни с кем у меня дружить не получается. Хожу в постоянном напряжении. Мне же надо чувства постоянно закрытыми держать, верно? А никто не понимает, чего это я. Почему я все время дрожу. А я дрожу иногда, и выгляжу, наверно, как мокрая утка. И они сразу измываются. Так гадко! Ты даже не представляешь, как гадко. Не знаю, куда от стыда потом прятаться. Просто не верится, что человек вообще на такое способен. Они ведь, представь себе…
Я стиснул ее руку в своей.
— Все в порядке, — сказал я. — Не забивай себе голову ерундой. Школа — не то место, куда нужно ходить через силу. И если не хочешь, то лучше не ходить. Про школу я сам прекрасно все знаю. Ужасное место. Всякие придурки носы задирают. Бездарные учителя из себя гениев корчат. Строго говоря, процентов восемьдесят из этих учителей — либо идиоты безмозглые, либо садисты. А некоторые — и то, и другое сразу. Доходят до ручки от стресса, а потом самыми сволочными способами на учениках отыгрываюся. Вечно какие-то правила, мелкие и совершенно бессмысленные. Вся учеба — по принципу “не высовывайся”, и хорошие отметки достаются только кретинам без капли воображения… И раньше так было. И теперь точно так же. Это дерьмо не изменится никогда.
— Ты что, правда так думаешь?
— Конечно. Насчет дерьма в средней школе я могу тебе рассказывать хоть целый час.
— Но все-таки… Это же все-таки обязательное образование. Средняя школа.
101 
