Особенно,... 
59 
Она покачала головой. “Ври больше!” — прочитал я на ее мордашке. И тем не менее, когда я бросил ей не глядя “ну все, пошли!” и поднялся со стула — она тут же вскочила и зашагала за мной.
Кое-как я запихал ее чемодан в багажник — и сквозь нескончаемый снегопад погнал машину по дороге куда глаза глядят. Юки достала из сумки кассету, воткнула в магнитофон и нажала на кнопку. Дэвид Боуи запел “China Girl”. Его сменил Фил Коллинз. Потом “Старшип”. Томас Долби. Том Петти и “Хартбрейкерз”. Холл и Оутс. “Томпсон Твинз”. Игги Поп. “Бананарама”. Все самое стандартное, что слушают пигалицы планеты Земля, было собрано на этой кассете.
Внезапно “Роллинги” выдали “Goin' to a Go-Go”.
— О, эту песню я знаю! — сказал я. — Ее раньше “Мирэклз” пели. Смоуки Робинсон и “Мирэклз”. Мне тогда было лет пятнадцать или шестнадцать…
— А-а, — протянула Юки без особого интереса.
— Го-оинг ту э го-гоу!.. — заорали мы с Джеггером.
Чуть погодя Пол Маккартни и Майкл Джексон загнусавили “Say, Say, Say”.Машин на дороге почти не встречалось. Можно даже сказать, их практически не было. Триумфально, как на параде — тр-рум! тр-рум! тр-рум! — дворники счищали снег с лобового стекла. В машине было тепло, а с рок-н-роллом — вообще уютно. Даже с “Дюран Дюраном” — уютно, несмотря ни на что. Я наконец-то расслабился и, подпевая всем бандам подряд, гнал машину сквозь снежное месиво. Да и Юки выглядела куда спокойней, чем раньше. Когда ее девяностоминутный сборник закончился, она вдруг обратила внимание на кассету, что я выбрал в офисе на стоянке.
— А это что? — спросила она.
— Сборник “олдиз”, — ответил я. — Пока в аэропорт со стоянки ехал — крутил, чтобы время убить.
— Давай поставим, — потребовала она.
— Да тебе вряд ли понравится. Очень старые песни…
— Пускай, мне все равно… Я за эти десять дней все свои кассеты уже по сто раз переслушала.
И я поставил ей эту кассету.
Сначала Сэм Кук спел “Wonderful World”. “Не силен я в истории мира, и все же…” Отличная вещь. Сэма Кука застрелили, когда я ходил в третий класс.
Бадди Холли — “Oh, Boy”. Бадди Холли тоже погиб. В авиакатастрофе.
Бобби Дарлинг — “Beyond the Sea”. И Бобби Дарлинг погиб.
Элвис — “Hound Dog”. Элвис погиб от наркотиков.
Все погибли…
Чак Берри спел “Sweet Little Sixteen”. Эдди Кокрэн — “Summertime Blues”. Братья Эверли — “Wake Up Little Suzie”.
Всем этим песням я подпевал, где только помнил.
— Здорово ты их знаешь! — с явным интересом заметила Юки.
— Ну, а как же… Я ведь тоже раньше, как ты, с ума сходил по рок-музыке, — сказал я. — Когда мне было столько же, сколько тебе. Возле радио вечерами сидел, как приклеенный, все карманные деньги на пластинки тратил… Рок-н-ролл! Казалось, на белом свете нет ничего прекраснее. И я был счастлив просто от того, что сидел и все это слушал.
— А сейчас?
— И сейчас слушаю. Даже любимые песни есть. Только запоминать наизусть уже как-то не тянет. Больше не цепляет так сильно.
— Почему?
— Ну, как почему…
— Объясни, — попросила Юки.
— Наверно, со временем понимаешь, что по-настоящему хороших вещей на свете не так уж и много. Действительно хороших — раз-два и обчелся. Что ни возьми. Хороших книг, хороших фильмов, хороших концертов — буквально по пальцам пересчитать! И в рок-музыке так же. За час рока по радио выуживаешь одну-единственную стоящую мелодию. Все остальное — мусор, отходы массового производства. Раньше я об этом всерьез не думал. Что попало слушал и радовался. Молодой был, свободного времени хоть отбавляй… Влюблялся то и дело… И даже к низкокачественной ерунде мог относиться с душевным трепетом. Понимаешь, о чем я?
— Да уж как-нибудь… — ответила Юки.
Зазвучали “Дел Вайкингз” — “Come Go With Me”, и я пропел вместе с хором вступление.
— Ну как, не скучно? — спросил я Юки.
— Не-а… Ничё так себе, — сказала она.
— Угу… Ничё так себе, — согласился я.
— А сейчас ты больше не влюбляешься? — спросила Юки.
Тут я задумался.
— Сложный вопрос, — сказал я. — Вот у тебя есть парень?
— Нету, — ответила она. — Только придурки всякие.
— Понимаю, — сказал я.
— Музыку слушать — и то веселей…
— Очень хорошо понимаю, — повторил я.
— Что, действительно понимаешь? — она прищурилась и с сомнением посмотрела на меня.
59 
