Особенно,... 
46 
— Может, вы подскажете, далеко ли до ближайшей заправочной станции? Или до любого места, где есть телефон.
— Вы из Англии, так ведь? — спросил Скит. — Далли, слышишь, как она забавно говорит? Это английская барышня, вот кто!
Франческа следила, как мистер Великолепный — ну разве можно кого-то в самом деле называть Далли — прошелся взглядом по розовым и белым оборкам ее платья.
— Готов поспорить, что у тебя в запасе есть чертовски забавная история! Давай залезай. Мы подбросим тебя до ближайшего телефона.
Она начала колебаться. Садиться в машину с двумя незнакомцами представлялось ей не самым мудрым поступком, но, по-видимому, другого выбора у нее не было. Она стояла на дороге с волочащимися в пыли оборками платья и оттягивающими руки чемоданами, и незнакомое сочетание страха и неопределенности вызывало у нее тошноту.
Скит высунулся из окна и, наклонив голову, посмотрел на Далли:
— Она боится, что ты — мерзкий насильник, готовый надругаться над ней! — Он опять обернулся к Франческе:
— Мадам, внимательно вглядитесь в прекрасное лицо Далли, а потом скажите, неужели, по вашему мнению, мужчина с таким лицом вынужден прибегать к насилию над не желающими того женщинами?
Определенно, в его словах был здравый смысл, однако это не очень-то успокоило Франческу. По правде говоря, ее больше всего беспокоил отнюдь не человек по имени Далли.
Далли, казалось, прочел ее мысли, хотя, учитывая обстоятельства, это, вероятно, было не так уж сложно.
— Дорогая, насчет Скита можешь не волноваться, — сказал он. — Скит — закоренелый мизогинист[17] , вот он кто!
Это слово в устах человека, который, несмотря на потрясающую внешность, имел акцент и манеры заурядного неуча, удивило Франческу. Она все еще колебалась, когда дверца автомобиля распахнулась и пара пыльных ковбойских сапог опустилась на дорогу. Боже правый… Она с трудом сглотнула, поднимая взгляд — все выше и выше.
Его тело было столь же совершенным, как и лицо.
На нем была голубая флотская майка с короткими рукавами, обтягивающая грудь и подчеркивающая бицепсы, трицепсы и все прочие невероятные вещи, и джинсы, вылинявшие почти добела повсюду, кроме обтрепавшихся швов. У него был плоский живот и узкие бедра; он был тощим и длинноногим, ростом шесть футов и несколько дюймов, и при виде его у Франчески перехватило дыхание. «Должно быть, это правда, — взволнованно подумала Франческа, — все эти разговоры про американцев и их витаминные пилюли!»
— Багажник набит доверху, поэтому придется закинуть ваши чемоданы на заднее сиденье к Скиту.
— Хорошо! Можно положить куда угодно.
Когда он подошел к ней, она обрушила на него всю мощь своей улыбки. Удержаться Франческа не могла; такая реакция была автоматической, запрограммированной в ее генах по линии Серрителла. Внезапно ей показалось, что появление в далеко не лучшем своем виде перед таким эффектным мужчиной, пусть даже и неотесанным мужланом из лесной глуши, доставляет ей куда большую боль, чем волдыри на ногах. Сейчас она готова была отдать все, что имела, за полчаса перед зеркалом с содержимым своей косметички и за белый льняной костюм от Мэри Макфадден, что висел в магазине перепродажи на Пиккадилли прямо рядом с ее барвинково-голубой вечерней пижамой.
Он встал как вкопанный и уставился на нее.
Впервые с тех пор, как она уехала из Лондона, Франческа почувствовала, что наконец-то оказалась на своей территории!
Выражение его лица лишь подтверждало сделанное ею давным-давно открытие: мужчины везде одинаковы. Она глянула на него невинными лучистыми глазами:
— Что-то не так?
— Вы всегда это делаете?
— Делаю что? — Ямочки на щеках стали еще глубже.
— Предложение мужчине меньше чем через пять минут после того, как впервые увидели его.
— Предложение? — Не в силах поверить, что правильно поняла сказанное, Франческа негодующе воскликнула:
— Я совершенно определенно не делала вам никаких предложений!
— Дорогуша, если эта улыбка — не предложение, то я и не знаю, что это. — Он поднял ее чемоданы и перенес на другую сторону автомобиля. — Обычно я не обращаю на это внимания, знаете ли, но меня поражает безрассудство, с каким вы ведете себя, будучи неизвестно где, в обществе двух незнакомых мужчин, которые, исходя из того, что вы успели о них узнать, вполне могут оказаться законченными извращенцами!
— Мое предложение! — Она топнула ногой. — Сейчас же поставьте чемоданы! Я никуда с вами не поеду, даже если от этого будет зависеть моя жизнь.
46 
