10 
— Могу дать попробовать. Борщ есть у нас в room-service.
— Нет-нет! Не буду даже пробовать! И тебе не советую.
Я вышел на улицу.
Администратор спросила, нужна ли нам по утрам пресса.
— Нужна, — сказал я.
— «РБК» или что-нибудь жёлтенькое? — поинтересовалась администратор.
— И то и другое, — сказал я.
— Сделаем!
Внизу у гардероба сидела женщина. Ниже среднего. С огромным фотоаппаратом в руках.
— Вы меня ждёте? — спросил я.
— Да. Пригласите меня на чашечку кофе, — попросила она, нажимая на какие-то кнопки.
— С удовольствием, — сказал я, и мы пошли в ресторан.
— Фуа-гра? — предложил я женщине.
— Неплохо. Не возражаете? — Она положила на стол диктофон.
— Даже наоборот. Вы журналистка? — Я спросил у подошедшего официанта, есть ли у них фуа-гра. Есть.
— И каппучино, пожалуйста, — попросила журналистка. — Итак?
— Что? — спросил я.
— Я чувствую, что здесь сенсация.
— Да что вы?
— Ну да. Я уверена, что вы именно тот, кого я так долго искала. Спасибо, — сказала она официанту и нажала на кнопку диктофона.
— Я какаю бабочками! — сказал я.
— Браво! — закричала журналистка. — Извините, я должна проверить, записалось ли.
Она что-то покрутила в диктофоне и через секунду я услышал свой собственный голос.
— Записалось, — удовлетворённо констатировала журналистка. — Но мне нужны доказательства.
— Что я буду за это иметь?
— Славу! — закричала она. — На всю Россию! Да на весь мир, пожалуй!
— Не надо, — сказал я.
— А что надо? Деньги? У нас бедное издание, мы не можем платить.
— Ваше обещание, что оставите меня в покое. Навсегда.
— Идёт! — сразу согласилась она — Но я могу сделать фотографию?
— Можете. — Я замолчал и закрыл глаза.
Журналистка терпеливо ждала. Наконец она увидела огромное количество разноцветных переливающихся бабочек, порхающих у меня за спиной. Она вскинула фотоаппарат и начала восторженно щёлкать.
— Ещё! Ещё! — просила она. Бабочки летали по всему ресторану, официанты улыбались.
Других посетителей в это время в ресторане не оказалось.
Я сидел с закрытыми глазами, и когда журналистке уже пришлось отбиваться от бабочек, спросил, могу ли наконец уйти.
— Да, — выдохнула она.
— И вы помните наш уговор?
— Я могу написать ваше имя?
— Конечно нет. Прощайте.
— Я мечтала о вас всю жизнь! — крикнула журналистка мне вслед.
Я кивнул
Я хотел посмотреть Хроники Акаши.
Хроники Акаши — не столько предсказание будущего человечества (хотя чаще всего люди, обладающие уникальными способностями, пользуются Хрониками Акаши именно в этих целях), сколько анализ предыдущих жизней данного человека и создание оптимальных условий для его духовного роста. Это анализ всех поступков человека.
Рассматривая Хроники Акаши, можно увидеть две возможности человеческой жизни ту, которая могла бы быть, и ту, которая есть как результат некоторых действий человека. Меня интересовала жизнь горничной Гали.
Древний Рим.
Подслеповатое солнце следит косыми глазами за юркой тонкой фигуркой в белом, схваченном на талии платье. Девушка ловко пробирается мимо лавчонок равнодушных уличных торговцев и нищих, протягивающих обезображенные руки к её ступням, она искусно огибает дохлую кошку и коровье дерьмо, кричит что-то чумазой девчонке на другой стороне улицы. И наконец оказывается в своём дворе.
Она на минуту застывает на месте, украдкой поднимает глаза наверх, вправо. Он у окна. Он видит её, и она делает ему знак. Она прикладывает два пальца к своему правому плечу — это их язык, и он понимает его. Она ждёт его у себя. Он отвечает ей так же. Только в его жесте ещё больше нетерпения, ещё больше страсти. Его жест означает — жена ушла, и он сейчас придёт.
Она медленно поднимается по своим ступеням — никто из соседей не должен догадаться. Он приходит к ней через внутренний дворик. Он сжимает её в своих объятиях так, словно она станет вырываться. Она не станет. Она любит его.
— Бежим завтра! — говорит он
Она отводит взгляд. Это должно быть его решение. Потому что это его жена и его дочь.
— Умоляю! Или я убью её! — Он становится на колени и обнимает её нога.
— Бежим, — еле слышно говорит она.
— На рассвете. Ты не передумаешь?
10 
