Последние отзывы

  87  

Тут в голову Адель пришла мысль настолько смелая, что по ее телу пробежала дрожь волнения. Она не станет ждать, пока ее спасут, а возьмет свою судьбу в собственные руки. Несчастное дряхлое животное, на котором она притащилась сюда, устало опустилось на землю, бока его были покрыты незаживающими шрамами. Еще один последний отчаянный рывок мог стать роковым. Адель потрепала подрезанные, все в струпьях уши коня, шепотом обращаясь к нему и поглаживая загрубевшую шкуру. В этом жалком создании заключалась сейчас ее единственная надежда на спасение.

Ударив коня пятками по бокам и одновременно дернув за удила, она вернула его к жизни, и перепуганное животное тут же ринулось вперед. Ветер бил в лицо Адель, волосы развевались за ее спиной, и в общем шуме она могла различить голос Йейтса, приказывавшего ей немедленно повернуть назад. Некоторые из его людей ринулись за ней в погоню, пытаясь перехватить ее уздечку, но она, не обращая на них внимания, что было силы подгоняла своего одряхлевшего скакуна.

Едва придя в себя от изумления, Рейф пришпорил своего жеребца и с быстротой молнии понесся ей навстречу, мигом преодолев разделявшее их расстояние. Не успел Йейтс снова забраться в седло, как все было уже кончено. Адель мчалась как сумасшедшая к своему любовнику.

Рейф протянул к ней руки, глаза его под забралом шлема были полны любви и тревоги. Его чувства были настолько очевидными, что Адель снова воспрянула духом.

– Адель, дорогая! Слава Богу!

Одним движением Рейф стащил ее с дрожащего от потери сил животного и усадил на своего огромного гнедого жеребца. Адель упивалась силой его теплых рук, откинувшись на его грудь и чувствуя себя в безопасности под его защитой. Ей так хотелось обнять и поцеловать его, однако сейчас было не время и не место для подобных проявлений нежности.

– Твое появление стало ответом на все мои молитвы, – прошептала она. Ветер обдувал ее мокрое от слез лицо, но теперь это были слезы радости.

Ей с трудом верилось, что она снова находится в безопасности.

Когда они поравнялись с людьми Рейфа, солдаты громкими криками приветствовали ее отважный поступок. Рейф пересадил Адель на свежую лошадь и поместил ее в самую середину отряда, чтобы защитить в случае опасности, а коня, который прежде был под ней, выпустил на свободу.

Когда Рейф обнял ее, его кольчуга показалась Адель на ощупь холодной и чужой, но почти тут же жар его губ заставил ее забыть обо всех неприятностях. Он целовал ее горячо, страстно, а она упивалась его близостью – теплом его тела, нежным прикосновением рук и ароматом губ. Все кончилось слишком скоро. Взгляд Рейфа смягчился; он смотрел на нее с такой невыразимой любовью, что Адель стало стыдно. Как она могла в нем усомниться!

Рейф еще раз улыбнулся ей и, вернувшись к своим людям, занял место во главе отряда.

– Итак, трус, теперь ты получил то, что хотел! А теперь выходи и сразись со мной! Или ты и дальше намерен прятаться за спины своих солдат? – донесся до них с противоположной стороны полный ярости голос Йейтса.

Леденящее душу сознание того, что до полной победы пока еще далеко, проникло в душу Адель; Рейф же тем временем решал, как ему поступить. Одно препятствие уже было преодолено – Адель находилась в безопасности, однако теперь долг рыцаря требовал от него взять Лоркина Йейтса под стражу как преступника, объявленного вне закона. Де Монфор не без оснований полагал, что толпа оборванцев, окружавшая Йейтса, быстро рассеется, как только дело дойдет до серьезной схватки, однако у него к этому человеку были свои личные счеты и больше всего ему хотелось, чтобы Йейтс заплатил сполна за то горе, которое он причинил Адель.

Приняв решение, Рейф выехал навстречу своему противнику, который поджидал его по другую сторону вересковой пустоши. Верхом на своем чистокровном гнедом жеребце он выглядел весьма внушительно, и это еще больше подчеркивало убожество одежды Лоркина, а также хилость деревенской клячи, на которой он сидел.

– Я здесь, Йейтс. Что тебе от меня нужно?

– Сразиться с тобой, высокомерный норманнский ублюдок! И не верхом на лошади, а на земле, врукопашную, как подобает настоящим мужчинам.

Еще до того, как Рейф заговорил, Адель поняла, что он примет вызов. Но ведь его ранили во время турнира! Она сама видела, как это произошло, более того, почувствовала на его теле бинты, когда они обнялись. Пусть даже рана была незначительной, однако в данном случае она могла стоить ему жизни. Отвага Лоркина Йейтса подогревалась ненавистью; к тому же он был бодр и полон сил и, что еще хуже, не следовал никаким правилам чести, когда дело доходило до схватки врукопашную. Еще недавно Адель без колебаний поставила бы на Рейфа против Йейтса, уверенная в силе и ловкости своего рыцаря, но теперь она опасалась, что преимущество не на его стороне. Тем не менее вслух возражать против поединка означало бы навлечь позор на человека, которого она любила; поэтому Адель лишь молча наблюдала за тем, как оба соперника выбирали ровный участок поля, который мог служить местом схватки. Большая часть армии нищих уже расположилась на траве, словно толпа зрителей во время праздника в ожидании начала представления; некоторые из них даже заключали пари на исход борьбы, и, хотя Адель не могла разобрать слов, их жесты были достаточно красноречивыми. Не без некоторого злорадства она отметила про себя, что большинство из них ставило на более опытного рыцаря.

  87