Особенно,... 
34 
На самом деле Ленка прекрасно понимала, что просто ищет причины не расставаться с мальчишкой, к которому успела душевно привязаться. Не меньше она привязалась и к Машке, но здравым умом четко понимала, что уж ее-то поправившая здоровье мамаша точно отцу – тем более неродному – не отдаст.
Так, может, хоть с Лешечком получится?
Она крутилась по дому, Машка каталась по гостиной на любимом средстве транспорта, причем уже самостоятельно: научилась-таки сама крутить педали. А Лешка то и дело смотрел наверх.
С одной стороны, ему было скучновато. С другой – очень хотелось провернуть одно небольшое дельце, но вот предупреждать о своем желании никого не стоило. Иначе грозил полный облом – Ленка, по сто раз в день требовавшая от него осторожности, никогда бы не разрешила ему залезть на стремянку.
А дело было вот в чем. Грековская главная комната – на самом деле целый зал – была украшена (и освещалась) замечательно красивой люстрой, увенчанной целым хороводом небольших, но очень ярких галогеновых лампочек.
И, как водится, добрая половина из них уже давно сгорела. Нельзя сказать, чтобы обитатели квартиры сидели впотьмах, но мертвые лампы ощутимо портили внешнее благолепие шикарной квартиры Егора Юрьевича.
И хотя Ленка ни в малой степени не чувствовала эту квартиру своей, ей, как нормальному домовитому человеку, было неприятно наблюдать столь вопиющее неуважение к домашней красоте. Смог приобрести – смоги и ухаживать.
Она пилила Грекова регулярно, в результате чего однажды он привез лампочки, а два дня назад – большую раскладную стремянку. Но десяти минут, чтоб сменить лампы, так и не нашел. Авдеева же не хотела выполнять мужскую работу из принципа.
Вот эта ситуация и заинтересовала юного Грекова. Ему очень хотелось произвести полезную работенку, чтобы снискать благодарность от уважаемой им Ленки и почет от отца, по отношению к которому Лешечек испытывал неоднозначные чувства, особенно в начале своей московской жизни.
И удобный момент скоро представился. Точнее, умный мальчик подготовил его сам, тщательно припрятав все три трубки радиотелефона в спальне.
Когда Греков позвонил – сообщить, что гемофил уже в аэропорту, и даже номер и фамилию ирландца продиктовал, чтобы Ленка в случае чего не удивилась звонку, – Авдеева не меньше минуты искала аппарат, а найдя и переговорив с Егором, уже из спальни и звонила: ей нужно было подтвердить встречу в спецшколе.
Лешка воспользовался моментом, отодвинул от центра комнаты сестренку вместе с велосипедом и быстро раздвинул стремянку.
Он успел сменить уже больше половины ламп – мальчишка и в самом деле был толковый, – когда Машка на полном ходу врезалась в лестницу.
Патентованная стремянка – а Греков покупал только дорогие вещи – устояла на своих раздвинутых ногах. А вот Лешечек не удержался на обрезиненных ступеньках и слетел вниз.
При падении одна из лампочек разбилась, оставив маленькую царапину на его левой руке.
Гораздо хуже было другое: падая, он ударился лицом об руль Машкиного велосипеда, разбил себе нижнюю губу и напрочь выбил два нижних передних зуба.
Случилось то, чем его всегда так пугали.
Кстати, случилось не в первый раз. Тот порез – еще в первом классе – был даже глубже, и кровь текла куда хлеще. Но многократно предупрежденные учителя в минуту доставили его в больницу, одновременно позвонили маме, а при маме всегда был гемофил.
Сердце мальчонки похолодело. Но он не заплакал и даже не стал звать Авдееву. Потому что еще больше боялся, чтоб осколки лампочки не поранили маленькую Машку, категорически не признававшую никакой домашней обуви и топавшую повсюду в одних тонких колготках.
Поэтому, несмотря на боль, он встал, совершенно молча поднял за подмышки сестру и уже с ней на руках отправился к Авдеевой.
Вот она-то испугалась по полной программе! С плачем и причитаниями потащила его в ванную, попыталась остановить кровь традиционными методами.
Куда там! Для гемофилии традиционные методы точно были непригодны.
Понимая, что счет пошел на минуты, Авдеева попыталась взять себя в руки. Вызвать «Скорую»? Она знает, с какой скоростью приезжает на вызовы «Скорая». Тем более – по московским пробкам.
Значит, врач должен приехать к ней сам, причем со специфическими лекарствами.
Итак, ей нужен врач и препарат «гемофил Ф», который уже находился в Москве. Точнее, почти в Москве, ибо Шереметьево – это еще не совсем Москва.
34 
