Особенно,... 
134 
– Не знаю. Что-нибудь невероятное. Картину или платье от Диора.
– Господи, намерения у тебя и в самом деле серьезные. С чего это вдруг?
Вместо ответа она вытянула руку с кольцом, и он улыбнулся.
Они остановились в роскошном номере отеля «Плаза-Атене» – это был свадебный подарок отца Тамми. Торжественно отметив начало медового месяца ужином при свечах, молодая пара отправилась в знаменитый гостиничный бар на встречу с Бригиттой. Войдя туда, они очутились среди весьма странно выглядевших людей: у мужчин в рубашках с открытым воротом на шее висели кресты, а женщины были одеты еще причудливее – кто в длинных красных шелковых брюках с разрезами, кто в коротком норковом жакете и джинсах.
Тамми едва узнала девушку, с которой когда-то вместе училась в Рэдклифе. Белое лицо, ярко накрашенные губы, светлые волосы всклокочены. Но синие глаза глядели по-прежнему озорно, а тоненькая фигурка, облаченная в брюки и смокинг, смотрелась все так же очаровательно. Кроме смокинга, на Бригитте были надеты лишь атласный черный цилиндр и шелковый красный лифчик.
– Дорогая, вот уж не думал, что ты теперь одеваешься столь консервативно.
Все трое хмыкнули. Бригитта Годар стала еще более экстравагантной, чем прежде.
– Да и ты, Ноэль, выглядишь солиднее.
Бригитта кокетливо улыбнулась, а Тамми засмеялась:
– Эй вы, двое. Не забудьте, мы теперь женаты. Так что, ребята, флирту конец, уж извините…
Но Ноэль любовно взглянул на нее, а Бригитта сдержанно улыбнулась:
– Для меня Ноэль слишком высокий. И вообще он не в моем вкусе.
– Замолчи, а то он такой ранимый.
Тамми приложила палец к губам подруги, и все трое снова рассмеялись. Они вместе провели чудесный вечер, а всю следующую неделю Бригитта показывала им Париж; они обедали у «Фуке», ужинали в Латинском квартале в кафе «Липп», танцевали в ночных клубах «Кастель» и «У королевы», завтракали в ресторане «Хальс», устраивали пиршество у «Максима». Она таскала их по барам, ресторанам и вечеринкам; казалось, ее знал весь Париж, а мужчины буквально не давали ей проходу. Тамми и Ноэль с искренним восхищением следили, как она меняла наряды – один нелепее другого.
– Правда, она восхитительна? – шепнула Ноэлю Тамми, когда они бродили по очередному дорогому магазину.
– Да, но все же несколько с приветом. Ты мне, пожалуй, нравишься больше, детка.
– Приятно слышать.
– Вообще-то я не жажду встречаться с ее семейством.
– О, они совершенно нормальные.
– Давай не будем у них задерживаться, Тамми. Денька два – и хватит. Я хочу побыть с тобой вдвоем. В конце концов, у нас ведь медовый месяц.
Он слегка обиженно взглянул на жену. Она засмеялась и поцеловала его.
– Ничего не поделаешь, дорогой.
– Ладно, только пообещай, что мы пробудем на Ривьере не более двух дней, а потом уедем в Италию. Клянешься?
– Слушаюсь, сэр! – лихо отсалютовала Тамми.
Тут к ним подошла Бригитта, и они продолжили прогулку по магазинам.
У Диора Тамара отыскала именно то, что она хотела купить для Арианы: изысканное розовато-лиловое платье для коктейля. Тамми знала, как очаровательно оно будет гармонировать с огромными синими глазами Арианы. К платью в тон Тамара подобрала шарф и серьги. Весь комплект стоил более четырехсот долларов, и Ноэль, доставая бумажник, тяжело вздохнул.
– В сентябре я начну работать, Ноэль. Не беспокойся о деньгах.
– Надеюсь. Иначе ты разоришь меня подобными подарками.
Но оба понимали, что этот подарок – особый. Таким образом Тамми пыталась выразить свою благодарность за кольцо. Бригитта обратила на него внимание в первый же вечер. Она была просто очарована перстнем и призналась Тамаре, что не может оторвать от него глаз. В галерее отца недавно появилась коллекция антикварных предметов и драгоценностей, но они не шли ни в какое сравнение с новым кольцом Тамми.
В последний день перед отъездом из Парижа Бригитта отвела молодоженов в галерею Жерара Годара, и они бродили там около часа, любуясь Ренуаром, Пикассо, изделиями Фаберже, бесценными антикварными бриллиантовыми браслетами, бюстами и статуями. Когда они вышли из галереи, Ноэль поглядел на Бригитту с неподдельным восхищением:
– Здорово! Прямо маленький музей, только лучше.
Та с гордостью кивнула:
– Да, некоторые папины вещицы вполне хороши.
Ноэль и Тамми даже улыбнулись, услышав столь явную недооценку. Вот, оказывается, зачем отец посылал Бригитту в Рэдклиф: он надеялся, что девочка получит основательные знания по истории искусств. Но Бригитта научилась лишь играть в футбол, устраивать вечеринки, встречаться с мальчиками и курить травку. После двух лет такой «учебы» разочарованный отец привез дочь обратно в Париж, к развлечениям и занятиям попроще. Иногда Бригитта как-то вскользь упоминала об изучении фотографии или операторского искусства, но было очевидно, что честолюбием девушка явно не страдает. Зато она была презабавной. Бригитта Годар порхала, как бабочка с цветка на цветок, быстро загораясь чем-то новым, но так же быстро остывая. Подобное непостоянство в последнее время стало настоящим mal du siecle – недугом столетия.
134 
