75 
Манфред достал блокнот и аккуратным почерком написал имя и адрес.
– Почему ты думаешь, что он остался жив?
– Все эти шесть лет я старался не упускать его из виду. В детстве он болел полиомиелитом, поэтому в армию его не призывали. Во время оккупации он был заместителем министра культуры и доставлял нашему командованию массу неприятностей.
– Ты думаешь, он участвовал в Сопротивлении? – заинтересовалась Ариана.
– Зная Жан-Пьера, я в этом почти не сомневаюсь. Однако он человек умный и осторожный, поэтому не попался. Если кто-то и сможет тебе помочь, так только он. Я знаю, что Жан-Пьер позаботится о тебе до моего приезда. Если он скажет, оставайся в Париже. Если отправит тебя в другое место – поезжай. Я целиком полагаюсь на этого человека. – Манфред угрюмо посмотрел на жену. – Ведь я доверяю ему тебя…
Он протянул ей вырванный из блокнота листок, и она прочла имя: Жан-Пьер де Сен-Марн.
– И что теперь? – грустно спросила Ариана, глядя на листок. Но в глубине души она понимала, что Манфред прав.
– Ждать. Осталось уже недолго. – Он нежно улыбнулся. – Я тебе обещаю. – Тут его лицо вновь посуровело. – Отныне ты должна быть все время наготове. Пистолет, кольца, деньги, адрес Сен-Марна, теплая одежда, запас еды, залитый бак.
– Слушаюсь, господин обер-лейтенант, – улыбнулась она и отдала честь, но лицо Манфреда осталось серьезным.
– Надеюсь, Ариана, что тебе все это не понадобится.
Ее лицо померкло, и она кивнула:
– Я тоже на это надеюсь. – Немного помолчав, она добавила: – А после войны я хочу попытаться найти брата.
Ариана все еще не утратила надежды на то, что Герхард остался жив. Теперь, когда прошло столько времени, она понимала, что у Вальмара шансов уцелеть практически не было, но Герхард – дело другое.
Манфред понимающе кивнул:
– Да, мы сделаем все возможное.
Остаток вечера прошел тихо, а на следующий день они отправились гулять на пустынный пляж. Летом песчаные пляжи Большого озера пользовались у берлинцев огромной популярностью, но в это время года Манфред и Ариана гуляли там в одиночестве.
– Может быть, к следующему лету все закончится и мы будем здесь загорать, – с надеждой улыбнулась она.
Манфред нагнулся и поднял ракушку, протянул ей. Ракушка была красивая, гладкая, того же голубого оттенка, что ее глаза.
– Надеюсь, все так и будет, – сказал он, глядя на воды озера.
– И мы поедем в твой замок.
Она произнесла это таким уверенным тоном, что Манфред не удержался от улыбки.
– Да, если мне его вернут. Ты хотела бы там жить?
– Да, очень.
– Отлично. Обязательно туда поедем.
В последнее время у них появилось нечто вроде игры – они представляли себе, что будут делать, когда «все это закончится», словно таким образом могли ускорить окончание войны и начало новой жизни.
Назавтра Манфред ушел на службу, а Ариана послушно занялась приготовлениями к бегству: достала из тайника пистолет, кольца, деньги, собрала провизию, приготовила листок с парижским адресом, проверила, полон ли бак бензина. Когда она вышла во двор, издали явственно донесся рокот канонады. Днем на город опять падали бомбы.
Манфред вернулся домой раньше обычного. Ариана сидела в подвале (бомбежка еще не закончилась), слушала радио и читала книгу.
– Что случилось? – удивилась она. – По радио объявили…
– Не важно, что они объявили. Ты собралась?
– Да, – дрогнувшим голосом ответила Ариана.
– Мне вечером нужно быть в рейхстаге. Они мобилизуют всех на оборону здания. Не знаю, когда смогу вернуться. Ты уже взрослая, действуй самостоятельно. Дождись, пока закончится штурм города, а потом делай все, как мы договорились.
– А как я выберусь из города, если он будет взят?
– Ничего, выберешься. Беженцев, в особенности женщин и детей, они останавливать не будут.
– А ты?
– Я разыщу тебя, когда все кончится.
Взглянув на часы, он поднялся к себе, чтобы захватить кое-какие вещи. Обратно по лестнице Манфред спускался медленно.
– Ну, мне пора.
Они припали друг к другу и стояли так, казалось, целую вечность. Ариана хотела умолять Манфреда, чтобы он не уходил, чтобы послал к черту и Гитлера, и армию, и рейхстаг. Пусть останется здесь, дома, где они оба будут в безопасности.
– Манфред, – начала она, и по ее панически дрогнувшему голосу он сразу понял, что последует дальше.
Манфред закрыл ей рот поцелуем и покачал головой:
– Не нужно, дорогая. Я должен идти, но скоро я вернусь.
75 
