Особенно,... 
58 
И это хорошо. Нужно помнить, что аудитория большая, а вы один. И только вы несете ответственность за то, что происходит в эфире.
Но за это, вы все в эфире и определяете.
Еще раз предостерегаю читателей несерьезно воспринимать то, что описано выше.
Не следует думать, что проблемы с аудиторией вас минуют.
Не следует думать, что то, что я описываю, малозначимо, и на это можно не обращать внимание.
Журналистика всегда кисло-сладкая, и я не собираюсь придумывать ей новый вкус.
Вспомните, как вы приходите в магазин и видите измотанного покупателями продавца. Вы еще ему ничего не сказали, но он уже смотрит на нас, как на врага, потому что ему уже сотни раз испортили настроение сотни предыдущих покупателей.
Этот продавец шел на работу в семь утра, слушал пение птиц, и жизнь ему казалась прекрасной. Он вспоминал своих малюток-детей и мечтал купить мальчику машинку, а девочке куклу.
Но эта пастораль была разрушена злобными тетками и дядьками, которые стерли с его лица улыбку. Кому-то не нравился товар, кому-то погода, а кому-то то, что наш продавец слишком улыбчив.
И вот дело сделано: нашему герою разбили настроение бессмысленными претензиями и упреками. И уже он рычит на покупателей. А вечером, очень возможно, беспричинно отшлепает своих несчастных малюток и доведет до слез жену, которая весь вечер ждала его, трепетно глядя в окно.
Пусть то, что я написал, не кажется вам пошлым киносценарием.
Я уверяю вас, и это очень важно, что работа журналиста ничем не отличается от работы магазина, прачечной или автомастерской.
Потому что все это – сфера обслуживания.
Когда Паваротти утопал в цветах после исполнения арии, то перед этим его менеджеры не забывали выторговывать ему умопомрачительный гонорар, который отображался в стоимости ваших билетов. Он продавал свой вокал.
И я рискую лишить вас девственного самомнения, но если вы журналист, то вы всего лишь продаете другой товар, который называется информацией. И хотя вы не видите своих покупателей, они у вас существуют.
Это ваша аудитория.
Даже если вы не принимаете звонки, не отвечаете на письма и презираете аудиторию, вы существуете только потому, что она есть.
Как вы помните, я считаю журналистику профессией только в том случае, если вы получаете за это деньги. Но откуда вы их получаете? Понято, что если это частное СМИ, то от рекламы. Откуда реклама? От аудитории. Если ваше СМИ государственное, то деньги от налогов той же аудитории. Только их вам выдает государство, потому что считает вашу работу общественно важной.
Вашу продукцию покупают, вам за это платят деньги, поэтому извольте, как минимум, не презирать тех, кто платит.
Помните, вы никогда не измените свою аудиторию. Ваша мечта иметь, по ту сторону эфира, только Эйнштейнов и Сэлинджеров, так же утопична, как аудитории мечтать сделать из вас помесь Сократа с покойным Ганди.
Поэтому, возвращаясь к главной теме этой главы, я смею настаивать: умение работать с аудиторией, понимать принципы общения с ней, чутко понимать ее, и одновременно держать ее в ежовых рукавицах – это важнейшая сторона вашей профессии.
И последнее.
Иногда вам может стать совсем невмоготу. Если такое случится, то, все же, никогда не принимайте антидепрессанты. Делайте, как я.
Я иду в кабинет шефа, когда его нет. Там, на полке шкафа, обязательно стоит коньяк. Я наливаю себе сразу полстакана.
Саму бутылку красть не надо, он может заметить.
Я выпиваю коньяк и закусываю конфетой или черным шоколадом, тоже из его запасов. При такой конфигурации выпивки и закуски, среди аудитории резко увеличится количество приятных людей. Во всяком случае, мне так кажется.
На нашей станции у Алексея Венедиктова в шкафу море подаренной выпивки, и я все время вижу моих коллег, которые вышмыгивают из его кабинета, жуя конфету. Так что я в этом деле не одинок.
Иногда Алексей зовет меня в кабинет, плотно закрывает дверь и тихо говорит, что у него исчезает коньяк, но он не знает, кого подозревать. Я, обычно, отвечаю ему, что, как известно, мир несовершенен и полон мелких воришек. Безусловно, к несчастью, они есть и на нашей радиостанции, даже среди самых известных журналистов. Но мы сообща их найдем, и им придется туго.
Ведь есть один человек, в котором он может не сомневаться.
Это я!
Алексей открывает шкаф и наливает мне за помощь большую порцию «HENNESSY».
58 
