Особенно,... 
150 
– Я хочу, чтобы ты вернулся в Вашингтон.
– Но почему? – Он посмотрел на нее, потрясенный. – Как ты можешь говорить такое?
– Ты принадлежишь той жизни. И она для тебя не закончилась. Ты должен посещать приемы, встречаться с людьми, делиться своими идеями с теми, кто в них нуждается. У меня все в прошлом, я уже отыграла свое и заплатила за это слишком большую цену. Больше мне этого не нужно. Но ты только начинаешь. Вот в чем разница. – Она видела выражение его глаз после разговора с сенатором. Она не должна удерживать его. Если он останется с ней, то в один прекрасный день возненавидит ее, и она это очень хорошо понимала.
– И что же мне делать? Оставить тебя здесь? А почему бы тебе не поехать со мной? – Он умоляюще смотрел на нее.
– Куда, в Вашингтон? – улыбнулась она.
– Почему бы и нет?
– Потому что я, как бы сильно тебя ни любила, в один момент разрушу все твои планы. Вспомни, что у меня позади. Меня обвинили в убийстве, Спенсер. И все присяжные признали, что я сделала это в целях самозащиты. Они не признали, что я этого не делала. Твоя карьера закончится в тот же день, когда я появлюсь в Вашингтоне, и ты прекрасно знаешь об этом.
– Я не вернусь. – Он обнял ее и притянул к себе, испугавшись одной только мысли, что может снова потерять ее.
Но голос Кристел звучал серьезно, и ее слова испугали его:
– Я не разрешу тебе остаться здесь.
– Почему?
– Потому что это убьет тебя.
Он ничего не ответил, а когда она уснула, Спенсер долго лежал, прислушиваясь к ее дыханию. Он знал, что если им придется снова расстаться, тогда он точно умрет, если не в прямом смысле, то, во всяком случае, какая-то часть его души будет мертва. И ничто не сможет вернуть ее к жизни. Но на другой день она опять завела этот разговор, убеждая его в необходимости разлуки. В конце концов она решила, что ей делать. Она должна отправить его в Вашингтон любой ценой, даже если ей придется сказать, что она его не любит. Но она надеялась, что до этого дело не дойдет. Она объяснила, что пока еще не готова к совместной жизни, хочет побыть одна на своем ранчо, как бы неблагодарно это ни звучало после всего того, что он для нее сделал. В свои двадцать четыре года, имея за плечами опыт жизни с Эрни, Кристел не хотела даже думать о замужестве. Она сказала, что хочет пожить одна, но он ей не поверил. Он вспомнил, как полтора года назад она позвонила ему и сказала, что не любит, только для того, чтобы уберечь его от Эрни.
Они шли домой с речки, и он выглядел совершенно расстроенным.
– Но почему тебе так необходимо остаться здесь?
– Трудно объяснить, но поверь, так лучше. Я хочу побыть одна, решить собственные проблемы. Ведь я имею на это право?
Он обиделся до глубины души, а она еле сдерживала слезы. Целыми днями он спорил с ней, но она твердо стояла на своем. И через неделю, после бесконечных уговоров, она наконец поняла, что убедила его. Он согласился, что ему следует вернуться в Вашингтон и принять предложение сенатора, но он настаивал, что будет часто навещать Кристел. Но Кристел понимала, что может разразиться невероятный скандал, и запретила ему приезжать. Она должна быть с ним построже, ведь любые встречи и отношения с ней могут навредить его репутации. На ней лежит несмываемое пятно позора, и будь он кем-нибудь другим, она бы приняла его предложение. Но его ждала блестящая карьера, она видела, как загораются его глаза, стоит им заговорить о работе в Вашингтоне. Она не имела права лишать его этой работы и той карьеры, которая скорее всего за ней последует. В один прекрасный день он станет очень влиятельным человеком, и она не собиралась останавливать его. Она убеждала его не разводиться с Элизабет, хотя Спенсер спорил с ней до хрипоты. Кристел думала о расставании с ним, как мать, любящая своего ребенка, но понимающая, что должна отпустить его в большой мир.
Наконец, как-то под вечер, наступил момент расставания. Они целовались в последний раз, освещаемые лучами заходящего солнца. Он все еще хотел, чтобы она поехала с ним, но она решительно отказалась. Он согласился уехать и пообещал, что вскоре вернется. Но Кристел уже знала, что этого не произойдет. Она стояла на дороге, высокая и гордая, махая ему рукой и делая вид, что это расставание не очень расстроило ее. Но она уже знала, что не позволит ему вернуться. Это слишком опасно, в один прекрасный день он будет благодарить ее за это. Он уехал, а она проплакала всю ночь. Сердце разрывалось от боли, и все тело сотрясалось от горьких рыданий. Он снова ушел от нее, и на этот раз она знала, что навсегда, она сделала ему последний подарок. Больше у нее ничего не осталось. Единственное, что она могла ему подарить, – это свободу. Все остальное и так принадлежало ему: ее сердце, ее душа и ее тело.
150 
