102 
Анри внимательно смотрела на его руки. Сильные, бугристые руки скорее кузнеца, чем волшебника. Во время разговора они беспорядочно двигались по столу, беспорядочно на первый взгляд, даже на второй, но месяц заглядывал в окно, на дворе царила осень, шевелилась левая занавеска, ночь уходила прочь, орал внизу горластый кот, требуя любви… Ведя рассказ о наследстве подозрительного дедушки, Андреа Мускулюс чертил поверх разбросанных бумаг «Piscatorius linum», иначе «Рыбкин невод». Чертил с огромным трудом, как если бы вспоминал каждый пасс, каждую линию – вот еще нить, вот еще, осталось дернуть здесь, пустить внахлест там, и одно из самых смертоносных орудий малефициума, когда время не допускает более долгосрочных чар, когда минуты на счету, когда ты теряешь сознание, и неизвестно, кто его найдет, твое сознание, кто поднимет, отряхнет пыль, пустит в ход…
Осталось чуть-чуть, самую малость.
– Да, дедушка. Сударь Тэрц был столь любезен, что лично явился ко мне со всеми бумагами. Да. Бумагами. Вы знакомы с сударем Тэрцем?
– Да, – в тон ответила вигилла, стараясь не делать резких движений и переходя в оценочный блиц-транс. Совсем как в саду капитана Штернблада, только теперь каштаны предполагалось таскать из огня. – Я знакома со стряпчим Фернаном Тэрцем. Но я не возражаю познакомиться заново.
Она глубоко вздохнула. На левой щеке болезненно пульсировало клеймо «двух Т», сделавшись видимым. Пульсация разрешала прорвать любые препоны, отправив служебное сообщение в долю секунды.
– Всегда мечтала познакомиться с профосом Надзора Семерых. Сударь Тэрц, я не в курсе, что именно вы блокировали малефику… Впрочем, неважно. Важно другое: вы знаете, что он сейчас ударит? Или вам плохо видно из угла?
Сутулая тень в углу сняла шляпу и отвесила поклон.
– Мне хорошо видно, – сказал стряпчий, подавшись вперед. Складывалось впечатление, что ему не удалось до конца разогнуться после поклона. Шляпу он надевать не стал, словно экономил силы, и даже такой мелкий жест отнимал их слишком много. – Надеюсь, мы не станем проверять, смогу ли я блокировать двоих? Одного магистра и одну м. в. к.?
Он напоминал аиста, ухватившего жабу.
– Четверых, – поправила Анри. – Одного магистра и трех м. в. к. Снаружи ждут Холера и Богомолец. Два очень злых вигила. Им велено избегать силовых действий без особой нужды, но если я ввяжусь в наш любовный треугольник, они обязательно почуют. Сейчас первый день недели, Луна в Цитадели, тауквадрат Нервных Хижин, аспект возврата благосклонен. Это означает успешность государственной магии в экстремальных условиях. Уж поверьте опыту мантиссы.
Пальцы Мускулюса начали завязывать последний, «мертвый» узел с петелькой.
– Да, – сказал малефик. – Наследство.
Это было страшно – бледный, скованный солдат ведет бой, разговаривая о пустяках.
– Если я сниму блок, вы гарантируете, что он не опрокинет «невод» на меня?
– Да, – сказал малефик. – Дедушка. Не опрокину. Да.
Ничего не произошло. Если не считать того, что Андреа Мускулюс сунул руку в карман халата, извлек клетчатый платок и начал вытирать лицо. Рука дрожала, малефик дважды ткнул себе пальцем в глаз и грязно выругался, не стесняясь присутствием дамы. Потом он запахнул халат, завязал пояс, заметил, что узел пояса – копия финального узла «невода», еще раз выругался и взялся перевязывать.
На столе мерцал оставленный про запас «Piscatorius linum».
– Как вы мне все надоели, – с чувством произнес малефик, сморкаясь в платок. – С вашими следствиями, дознаниями, арестами, интригами, планами, Чурихом… Век бы вас не видел, господа хорошие!
Он подумал и добавил:
– Да.
– Остаточные явления блокировки, – прокомментировал стряпчий, а вернее, профос Тэрц, выбираясь из угла и как ни в чем не бывало усаживаясь в кресло. Шляпу он водрузил на острое колено, покачивая ногой. – Скоро пройдет. Здесь кто-то говорил о Чурихе? Андреа, дружище, погасите вашу пакость, она меня раздражает…
– Что вы хотели от меня? – не спеша гасить чары, спросил Мускулюс.
– От вас? Взаимности. И кое-каких сведений.
– Вам не кажется, что я вправе первый требовать взаимности?
– Хорошо. Драный гремлин, никогда не хотел связываться с учениками Кольрауна! На вас пахать нужно, а не блокировать…
Тэрц сцепил пальцы на животе, засмеялся и начал рассказ.
* * *
Стряпчий Фернан Тэрц, профос Надзора Семерых, занялся Чурихом недавно, взамен ушедшего на покой коллеги.
102 
