Последние отзывы

  83  

Короче говоря, перед нами сильные, храбрые и, главное, невозмутимые солдаты.

– Да уж, невозмутимые, – ухмыльнулся я. – Мой Саша стал перед одним из них и стал корчить рожицы. Тот не реагировал. Тогда Саша стал кидать в него жвачку, и одна в него попала. Тут-то Саша и получил по полной!..

– От кого? – удивился Алексей. – От гвардейца?! Этого не может быть!..

– От какого гвардейца, – я снисходительно махнул рукой. – Он Сашу месяц догонять будет. От меня он получил. Только жвачку со лба гвардейца снять не удалось – много людей вокруг стояло. Хорошо, что еще Сашу с папой не познакомили!.. Но давай не будем говорить о Саше и его поведении, это слишком тяжелая тема для меня… Кстати, послушай, я тут, в Италии, часто вижу, как на большегрузных автомобилях сзади нарисован портрет какого-то священника. А дома в телевизоре я обнаружил телеканал с его логотипом. Потом я стал узнавать его фотографии, которые были выставлены в витринах магазинов. С его портретами даже ездят велосипедисты. А потом я узнал, что этого человека зовут падре Пио, что у него всю жизнь были стигматы и что вокруг него в Италии существует неофициальный культ. Это так?

– Теперь уже официальный культ. Папа Войтыла провозгласил падре Пио из Петральчины святым. Так что, теперь это один из подвижников Римско-католической церкви, причем современный святой. Кроме того, это народный святой. И важно понять, что он наш современник, потому что большинство из сотен святых жили в далеком прошлом.

Кроме того, у него есть ореол мученика, потому что римские иерархи относились к нему с большим подозрением. Они считали его шарлатаном, у него в келье устанавливали подслушивающие устройства, чтобы узнать, как он творит чудеса. А он их действительно творил – угадывал какие-то вещи, слышал голоса, мог, как утверждают, одновременно находиться в разных местах и даже в разных временах, предсказывал судьбы.

Поэтому за ним следили. И, скажем честно, папский престол ревновал к его славе.

Падре Пио – самый популярный святой именно потому, что он был простым монахом, обыкновенным приходским священником, который не имел ни должностей, ни санов. Но, его святым почитали еще при жизни.

У него действительно были стигматы, и он носил автомобильные перчатки с отрезанными пальцами, чтобы не было видно кровавых ран, но можно было что-то делать руками – листать книги, рисовать, мастерить.

– Ты знаешь, – вспомнил я, – у меня есть одна поучительная история, практически анекдот.

В одном городе, прямо в центре, стоит огромный памятник. Вокруг него разбиты великолепные клумбы, бьют фонтаны и гуляют люди.

И вот к этому великолепному памятнику подходит папа с маленьким сыном и сын спрашивает: «Папа, а кто это?» Папа пожимает плечами и отвечает: «Не знаю, сынок…»

Смотри, сколько было пап, а кто «народный святой»! Люди помнят падре Пио, помнят Войтылу. Помнят тех, кто сам страдал и сострадал другим.

– Да, вот Гоголь любил посещать Ватикан, он говорил, что «здесь на целую версту ближе к Богу».

Букалов встал. Я понял, что разговор утомил его и на сегодня достаточно.

Мы прошли до выхода из виллы.

– Еще два слова, – внезапно сказал Алексей.

Я остановился.

– Знаешь, какое было самое большое разочарование в жизни Иоанна Павла II? – спросил он. – Он так и не сумел попасть в Россию, а хотел…

Я наблюдал за тем, как он несколько раз пытался организовать свой приезд, хотел лично привезти в Москву икону Казанской Божьей Матери, но ему не дали. Потому что с точки зрения традиций ортодоксального православия папа поляк – это еще хуже, чем папа камерунец.

Вспомни «Тараса Бульбу», для примера.

Хотя, я думаю, что сейчас вообще многое изменится в отношениях между Ватиканом и Русской православной церковью, хотя бы потому, что новый патриарх Кирилл хорошо знает папу Рацингера – они знакомы и состоят в переписке с давних времен, еще когда епископ Кирилл был проректором духовной Академии в Ленинграде, а кардинал Рацингер был ректором католического университета в Регенсбурге.

Они уважают друг друга. Кирилл написал предисловия к нескольким переводам богословских трудов Рацингера на русский язык, и там говорит о нем как о выдающемся богослове современности. И это не слова вежливости. Я думаю, что на основе такого уважения, у этих отношений есть будущее. Главное, отделять в Ватикане саму веру от аппарата государства…

– Буду стараться отделять… – заверил я Букалова.

  83