26 
– Я знаю, почему мама попросила вас к нам прийти.
– Если кидаться камнями, ни с кем не подружишься.
– Это из-за той женщины. Потому что мама о ней знает.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Марико. Расскажи мне о своих котятах. Ты еще их нарисуешь, когда они подрастут?
– Это потому, что та женщина может снова прийти. Вот почему мама вас и попросила.
– Вовсе нет.
– Мама эту женщину видела. Видела ее прошлой ночью.
Я перестала шить и посмотрела на Марико. Она, отвернувшись от окна, смотрела на меня до странности пустым взглядом.
– И где твоя мама видела эту – эту особу?
– Вон там. Она видела ее вон там. Поэтому вас и попросила.
Марико отошла от окна и вернулась к котятам. Появилась кошка, и котята принялись ласкаться к матери. Марико легла на пол рядом и что-то им зашептала. В ее шепоте улавливалось какое-то беспокойство.
– Твоя мама скоро придет домой, – сказала я. – Интересно, что она сможет сделать.
Марико не переставала шептать.
– Она подробно рассказывала мне о Фрэнке-сан. Кажется, он очень хороший человек.
Шепот прекратился. Мы обменялись взглядами.
– Он плохой человек, – сказала Марико.
– Так нехорошо говорить, Марико-сан. Твоя мама все мне о нем рассказала – и, похоже, человек он очень хороший. Я уверена, он к тебе хорошо относится, не так ли?
Марико вскочила и подошла к стене. Паук все еще был там.
– Да, я уверена, что он хороший человек. Он хорошо к тебе относится, правда, Марико-сан?
Марико подалась вперед. Паук на стене медленно зашевелился.
– Марико, оставь его в покое.
– Кошка, которая была у нас в Токио, – она ловила пауков. Мы собирались взять ее с собой.
Теперь я могла разглядеть паука отчетливей. У него были толстые короткие лапки, каждая из которых отбрасывала тень на желтую стену.
– Это была хорошая кошка, – продолжала Марико. – Она собиралась поехать с нами в Нагасаки.
– И вы ее привезли?
– Она пропала. За день до нашего отъезда. Мама обещала ее взять, но она пропала.
– Понимаю.
Марико неожиданно протянула руку и схватила паука за лапку. Остальные лапки, когда она сняла его со стены, яростно задергались вокруг ее руки.
– Марико, отпусти его. Он грязный.
Марико перевернула руку, и паук переполз к ней на ладонь. Она накрыла его другой рукой, так что он оказался в плену.
– Марико, отпусти его.
– Он не ядовитый, – сказала она, подходя ко мне.
– Не ядовитый, но грязный. Посади его обратно в угол.
– Но ведь он не ядовитый.
Марико стояла передо мной, держа паука в руках, сложенных чашкой. Между пальцами виднелась лапка, которая медленно и размеренно двигалась.
– Посади его обратно в угол, Марико.
– А что будет, если я его съем? Он не ядовитый.
– Тебе будет очень плохо. Ну же, Марико, посади его обратно в угол.
Марико поднесла паука вплотную к лицу и приоткрыла губы.
– Не глупи, Марико. Паук очень грязный.
Рот Марико открылся шире, а затем ее руки разжались, и паук шлепнулся у моих колен. Я отшатнулась. Паук проворно ринулся по татами в тень за моей спиной. Я тут же опомнилась, но Марико уже успела выскочить за дверь.
Глава шестая
Сейчас не знаю точно, как долго я искала ее в тот вечер. Очень возможно, что времени прошло много: срок моей беременности был уже немалый, и двигалась я с осторожностью. И, оказавшись на открытом воздухе, у реки, я ощутила вдруг странное спокойствие. Часть берега заросла очень высокой травой. В тот вечер, должно быть, на мне были открытые сандалии: отчетливо помню прикосновения травы к голым ногам. Повсюду звенели и стрекотали насекомые.
Потом я различила какое-то шуршание, словно сквозь траву вслед за мной скользила змея. Я остановилась прислушаться – и поняла, в чем дело: вокруг моей лодыжки обмотался кусок старой веревки и волочился по траве. Я осторожно высвободила ногу и при свете луны рассмотрела обрывок: на ощупь он казался сырым и грязным.
– Привет, Марико, – окликнула я девочку.
Она сидела в траве чуть поодаль, подтянув колени к подбородку. Над ней нависали ветви ивы – их на берегу росло несколько. Я подошла к ней поближе, пока не смогла яснее видеть ее лицо.
– Что там? – спросила она.
– Ничего особенного. Прицепилось к ноге.
– А что это?
– Пустяки, просто обрывок старой веревки. Почему ты здесь?
26 
