Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
26 
– Захват!
– Есть захват!
– Напряженность стасис-поля?
– В норме!
– Уровень барьера Шарковского?
– Девяносто семь процентов!
– Эмилия Лукинична! Сколько у нас времени?
– Если верить показаниям приборов, около трех часов. Дрейф «амебы» продолжается, барьер дольше не выдержит…
– Автопилот?
– Два часа гарантирую. Дальше – как повезет.
– Значит…
– Хватит тянуть время, Адольф Фридрихович. Вы наверняка чувствуете то же, что и я.
– Вы правы. Вон, в углу рубки – чертик. Зелененький…
– Контакт с «амебой» чреват галлюцинациями. Вы это знаете лучше меня.
– Знаю. Лучше зеленый чертик, чем «слюна» голодного фага.
– Идемте в каюту?
– Да, пожалуй…
«Жанетта» висела в черноте космоса. Холодные искры бродили по поверхности челнока, бросая вызов далеким звездам. Сам челнок медленно дрейфовал в сторону Малой Колесницы – вместе с флуктуацией, в центре которой он угнездился. Человеческий взгляд, не вооруженный мудрой техникой, вряд ли сумел бы определить – где заканчивается привычный континуум и начинается «амеба». Но этого и не требовалось: приборы, прежде чем начать врать, дали всю необходимую информацию в полном объеме.
Космобестиолог Штильнер знал, что цель достигнута.
– В детстве, Эмилия Лукинична, я увлекался коллекционированием бабочек. Сейчас, конечно, в это трудно поверить. Однажды я добыл прелестного махаона…
– Махаона?
– Ну да! Отряд Лепидоптера, если вы не в курсе. У них чудные крылышки: ярко-желтые, а кайма – черная, с «желточными» лунками. На внешнем краешке задних крыльев…
– Не надо, профессор. Я понимаю, что вы смущены. И готовы три часа подряд нести любую ахинею, лишь бы оттянуть начало эксперимента. Я, кстати, смущена не меньше вашего.
– Трудно поверить. На вас смущение никак не сказывается. Я бы даже сказал, что вы – воплощенное хладнокровие.
– Это потому что вы не гематр. И вообще не слишком наблюдательный человек. Закройте дверь каюты.
– Зачем? На челноке нет никого, кроме нас с вами.
– А я говорю: закройте. В конце концов, что вам – не все равно?
– Вот, закрыл…
По гематрийке и впрямь трудно было определить: смущена она, или абсолютно равнодушна к предстоящей близости. Руки ее, растегивая пуговицы блузки, не дрожали. Дыхание оставалось ровным. Бледность щек не спешила смениться нервным румянцем. Зато Штильнер, красный как рак, забился в угол каюты и, закусив губу, смотрел на госпожу Дидье.
Складывалось впечатление, что он чувствует себя жертвой предстоящего насилия.
Поведение космобестиолога могло быть обусловлено галлюцинациями – структура «амебы» пронизывала челнок, исподволь влияя на психику. Зеленый чертик в рубке – пустяк. Под влиянием прото-флуктуации, в остальном – безобидной, если не злоупотреблять, кое-кто видел родную бабушку, отплясывавшую стрип-румбу на груде лакированных черепов.
«Бог в помощь,» – сказал Лючано, когда гематрийка сняла блузку, оставшись в черном лифчике с кружевами, и взялась за «молнию» на боку юбки. Разумеется, его никто не услышал. Чувствуя себя извращенцем-вуайеристом, подростком, который застал в спальне целующихся родителей, он взмыл вверх и растекся над волшебным ящиком сна, где был космос, «амеба», «Жанетта» и двое не слишком молодых людей, смущенных и растерянных.
Он ни капельки не жалел о потраченном времени. С начала сновидения, пока челнок рыскал в глубинах космоса, ища подходящую для эксперимента флуктуацию, Лючано наслаждался этими поисками, словно изысканным зрелищем. Раскинув сотни рук, похожих на тонкие ветви с пятипалыми листьями, он держал пучки, идущие от ящика, управляя нитями по своему разумению. Время и пространство делались послушны, как раньше – вербализация и моторика куклы. Не в силах изменить происходящего кардинально, не в силах даже выбрать содержание грезы (опять профессор Штильнер с госпожой Дидье, как по заказу!), он корректировал, расставлял акценты, уточнял нюансы – добавлял горсть пряностей в кипящее на огне блюдо.
А блюдо благодарно насыщалось ароматом и оттенками вкуса.
– Эмилия Лукинична… Вы гарантируете зачатие?
– Да. Я приняла «Компанекс-форте».
– Когда?
– Сразу после установления барьера Шарковского. Кроме этого, я седьмой день прохожу курс ультра-прогестерона. И капсулы «Утрежан» вагинально, по одной капсуле утром и на ночь.
– Голубушка! Ну зачем вы так?..
26 
