130 
Как они и предполагали, Филипп разъярился, когда ему сообщили об этом. Он сказал, что никогда не слышал ничего более вульгарного, его отец громко рассмеялся. Но двое других детей были довольны. Джулиан искренне считал, что это чудесная новость, а Изабель едва могла дождаться, когда она сможет поиграть с малышом, так же как и Сара, которая с нетерпением ждала рождения ребенка.
Перед Рождеством она нарисовала несколько эскизов драгоценностей и была очень довольна тем, как их сделали, а Нигель и Филипп купили несколько превосходных экземпляров драгоценных камней, и она была под большим впечатлением от их удачного выбора.
На этот раз она не стала спорить с Вильямом о том, чтобы рожать дома. Они поехали в Париж, и она осталась в клинике, в Нойи, за два дня до предполагаемой даты рождения ребенка. Вильям сказал, что ей вообще повезло, что он позволил ей так долго оставаться дома после того, как она родила Изабель за десять минут. Ей было невероятно скучно в клинике, и она говорила ему, что она в два раза старше остальных матерей, и это забавляло их обоих. Вильям просиживал с ней часами, играя в карты и обсуждая дела. Джулиан и Изабель остались в замке со слугами. Прошла уже почти неделя после Рождества.
На Новый год Сара и Вильям выпили шампанского, она находилась в клинике уже пять дней, и это ее так утомило. Она сказала ему, что, если на следующий день ребенок не родится, она поедет в ювелирный магазин. Она даже сомневалась, стоило ли ей так рано ложиться в клинику. Но днем у нее пошли воды, а вечером начались сильные схватки, и она выглядела расстроенной. Когда ее увозили от Вильяма, она взяла его за руку и посмотрела на него.
— Спасибо… за то, что ты позволил мне родить этого ребенка…
Ему очень хотелось остаться с ней, но доктор возражал. Правила не запрещали это, но, учитывая возраст мадам и высокий риск, связанный с этим, он считал, что будет лучше, если мсье герцог подождет где-нибудь в другом месте.
К полуночи еще ничего не было известно, а к четырем утра он уже начал паниковать. С тех пор как ее увезли, прошло уже около шести часов, что казалось ему странным после того, как Изабель родилась так быстро, но с каждым ребенком все было по-разному.
А к семи часам утра, когда вышел доктор, Вильям уже сходил с ума. Он делал все, что мог, чтобы не думать о времени, даже молился. Он уже сомневался, правильно ли он поступил, позволив ей рожать этого ребенка. Может быть, это оказалось для нее слишком тяжело. Что, если это убьет ее?
Когда доктор вошел в комнату, вид у него был серьезный, у Вильяма упало сердце.
— Что-то случилось?
— Нет. — Доктор решительно покачал головой. — Мадам герцогиня делала все, как надо, все, что можно от нее ожидать. У вас прекрасный сын, мсье. Очень большой мальчик, больше десяти фунтов. Мне жаль, но нам пришлось сделать кесарево сечение. Ваша жена очень старалась, но она просто не могла родить его.
Это было подобно тому, когда она рожала Филиппа, и он вспомнил, как это было ужасно. Доктор тогда говорил ей о кесаревом сечении. И теперь наконец, в сорок восемь лет, для Сары прошло время, когда она могла родить сама. Это была карьера, заслуживающая уважения. Вильям с облегчением улыбнулся, потом посмотрел на доктора.
— С ней все в порядке?
— Она очень устала… Во время операции ей пришлось перенести боль… Конечно, мы делали для нее все, что могли… чтобы она чувствовала себя лучше. Она сможет поехать домой через одну-две недели.
Он вышел из комнаты, а Вильям сел и задумался о своей жене, о том, как много она для него значила, о детях, которых она родила… и вот теперь еще один ребенок.
Только к вечеру он наконец увидел ее, она была в полусне, но улыбнулась ему, она знала о ребенке.
— Это мальчик, — прошептала она, и он кивнул, улыбнулся и поцеловал ее. — Все хорошо?
— Чудесно, — заверил он ее, и она погрузилась в сон и вдруг открыла глаза.
— Мы можем назвать его Ксавье? — спросила она.
— Хорошо, — согласился он.
Позднее она категорически отказалась выбрать какое-нибудь другое имя. Она сказала, что это имя вceгда ей нравилось. Они назвали его Ксавье Альберт, в честь его кузена, последнего короля, отца королевы Елизаветы, которого Вильям всегда очень любил.
Она пролежала в госпитале целых три недели, и они торжественно принесли ребенка домой, хотя Вильям безжалостно подшучивал над ней, что она не сможет больше родить. Он сказал ей, что его это ужасно огорчает, он надеялся, что в свое пятидесятилетие она подарит ему шестого ребенка.
130 
