Особенно,... 
18 
Они захватили с собой две бутылки шампанского, а стюард открыл еще одну, пока они стояли у каюты Сары и болтали. Ее каюту отделяла от каюты родителей гостиная, достаточно просторная, чтобы разместить в ней большое детское пианино, которое Джеймс не сразу обнаружил, и теперь, довольный, колотил по клавишам, пока мать не остановила его.
— Ты полагаешь, мы должны повесить на наружные двери объявление, что Джеймс не едет с вами? — усмехнувшись, спросил Питер.
— Это было бы полезно для его музыкального образования, — снисходительно улыбнулась бабушка. — Кроме того, нам будет что вспомнить о нем во время путешествия.
Джейн заметила, как строго была одета ее сестра, но должна была признать, что выглядела та великолепно. Она всегда была более эффектной из них двоих, сочетая черты обоих родителей, и унаследовала от матери мягкую красоту. Ирландскую внешность ей дал отец.
— Надеюсь, вы хорошо проведете время, — сказала Джейн с улыбкой, довольная тем, что Сара все же уступила просьбе родителей. Им хотелось, чтобы она завела себе новых друзей, увидела новые места, а по возвращении домой возобновила прежние знакомства. В прошедшем году ее жизнь была такой одинокой, тусклой и невероятно грустной. Джейн не могла себе представить, как можно жить так, как жила в прошлом году Сара. И кроме того, она не могла даже вообразить себе жизнь без Питера.
Они покинули корабль, когда дали свисток и, ожив, заревела пароходная труба, а стюарды кружили по залу, звоня в колокольчики и торопя провожающих сойти на берег. Последовал шквал поцелуев и объятий, люди что-то кричали друг другу, осушались последние бокалы шампанского, заблестели на глазах слезы, и наконец последние провожающие сошли с трапа. Томпсоны стояли на палубе и махали Питеру и Джейн. Джеймс ерзал на руках отца, а Джейн держала Марджори. Виктория Томпсон со слезами смотрела на них. Два месяца разлуки — слишком долгий срок, но она должна помочь Саре.
Эдвард Томпсон был доволен. Все шло хорошо. Они везли Сару в Европу.
— Чем мы теперь займемся? Погуляем по палубе? — Он предвкушал радость встречи со старыми друзьями и был взволнован тем, что им удалось убедить Сару совершить путешествие.
— Я распакую вещи, — сообщила Сара.
— Это могут сделать стюарды, — объяснила мать.
— Мне бы хотелось самой заняться этим, — повторила она, и вид у нее был унылый, несмотря на праздничную атмосферу, царящую на корабле.
— Мы встретимся с тобой в столовой за ленчем?
— Я, возможно, вздремну. — Она попыталась улыбнуться им, думая при этом о том, как трудно ей будет в предстоящие два месяца постоянно находиться с ними. Она одна лечила свои душевные раны и предпочитала никому не показывать оставшиеся шрамы. Саре неприятно было выслушивать слова ободрения, постоянные попытки отвлечь ее от грустных мыслей. Она полюбила свою новую жизнь после развода с Фредди ван Дерингом.
— Может быть, тебе лучше побыть на воздухе? — настаивала мать. — У тебя может начаться морская болезнь, если будешь проводить слишком много времени в каюте.
— Если я почувствую себя плохо, выйду на свежий воздух. Не беспокойся, мама. У меня все прекрасно, — сказала она, но родители с грустью посмотрели ей вслед, когда она направилась в свою каюту.
— Что нам делать с ней, Эдвард? — Виктория с мрачным видом прогуливалась вместе с мужем по палубе, бросая взгляды на других пассажиров и не переставая думать о Саре.
— С ней нелегко. Я предупреждал тебя об этом. Интересно, на самом деле она так несчастна, как кажется, или притворяется. — Он больше не был уверен, что понимает ее. Временами его дочери были загадкой.
— Иногда мне кажется, что у нее стало привычкой чувствовать себя несчастной, — ответила ему Виктория. — Думаю, сначала она на самом деле обезумела от горя, была обижена, разочарована и потрясена скандалом, который учинил Фредди. Но в последние полгода у меня появилось ощущение, что она действительно наслаждается жизнью, которую ведет. Не знаю почему, но ей нравится ее затворничество. Раньше она всегда была общительной, более озорной, чем Джейн. Но она словно забыла, какой была до замужества.
— И чем скорее она вернется к прежней жизни, тем лучше. Это ее глупое затворничество просто ненормально. — Он был полностью согласен со своей женой, у него тоже появилось ощущение, что последние несколько месяцев Саре стала нравиться ее жизнь. Сара выглядела умиротворенной, более зрелой, но несчастной.
18 
