92 
— Да, — почти прошептал Чарльз Делони. — Да… Я был не прав… Это не ее вина. Но когда я это понял, было уже поздно.
— Вы убили бы ее в ту ночь, если бы могли?
— Нет! — в ужасе вскрикнул Чарльз. — Я не желал ей зла. Я хотел, чтобы больно было мне!
— Когда вы избивали ее, вас пришлось оттаскивать или вы остановились сами?
— Я сам опомнился. Оставил ее в больнице, сам уехал домой и пил всю ночь. Наутро я приехал в больницу, чтобы просить у нее прощения, но мне сказали, что она в хирургическом отделении, потому что только что потеряла ребенка. Я так и не увидел ее и не поговорил с ней.
Слезы катились по его щекам. Мариэлла плакала, пытаясь сдерживать рыдания.
— Вы были на похоронах вашего сына?
— Да.
— А ваша жена?
Он тряхнул головой, не в силах говорить. Потом сказал:
— Нет. Ей было плохо. Она все еще была в Женеве, в больнице.
Это была еще не клиника доктора Вербефа, о которой знали все присутствующие.
— Сэр, хотели ли вы впоследствии иметь других детей? — спросил Том, и Чарльз быстро ответил:
— Нет. Я больше не хотел иметь детей. Это одна из причин, почему я не женился второй раз. У нас был сын, и его забрали. Я решил, что теперь в жизни у меня останутся другие цели, что я буду писать о том, что мне представляется важным, воевать за то, во что верю. Мне нечего было терять. Если бы меня убили, никто не заплакал бы. Я мог свободно распоряжаться своей жизнью. Если бы у меня были жена и дети, это стало бы невозможным.
— Вы не завидуете тем, у кого есть семья?
— Нет, — спокойно ответил Чарльз, — никогда не завидовал. Я сделал свой выбор и не жалею об этом.
— Вы когда-нибудь хотели вернуться к жене?
— Да, — признался Чарльз. — Когда ее еще не выписали из лечебницы, я приезжал и просил ее вернуться, но она отказалась. Она сказала, что всегда будет чувствовать на себе ответственность за то, что произошло. Она не поверила, что я не стану больше ни в чем ее винить.
— Вы любили ее в то время?
— Да, любил, — сказал Чарльз, и в его голосе не было смущения.
— А она любила вас, как по-вашему?
— Думаю, что она тоже меня любила.
— А сейчас вы ее все еще любите?
— Да, — тихо ответил он. — И наверное, никогда ее не разлюблю. Но я понимаю, что судьбы наши разошлись. Думаю даже, что мы уже не принесем теперь счастья друг другу — — Чарльз посмотрел на Мариэллу и улыбнулся. — Мне представляется, что она не из тех женщин, которые могут быть счастливы в походных палатках, на войне.
В зале заулыбались. Немногих женщин обрадовала бы такая перспектива, но была среди них одна, которая последовала бы за ним на какую угодно войну, ночевала бы с ним рядом в каких угодно палатках.
— Когда вы в последний раз видели ее до встречи в декабре в соборе Святого Патрика?
— Почти семь лет назад.
— Вы, надо полагать, были взволнованы при той встрече?
— Конечно. Была годовщина смерти нашего сына, и встреча в церкви произвела на меня глубокое впечатление.
— Она была рада увидеть вас?
— Надеюсь, что да.
— Она дала вам понять, что будет ждать новой встречи с вами?
— Нет, — твердо сказал Чарльз. — Она сказала, что это невозможно, так как она замужем. — Это свидетельство прозвучало резким осуждением поведению Малкольма, который свил себе гнездышко около Бригитты. — Я не сумел ее убедить.
— Вы рассердились?
— Нет, но я был раздосадован. В тот день я мог думать только о нашем прошлом. Мы были счастливы тогда, поэтому я хотел снова ее видеть.
— Она рассказывала вам про сына?
— Нет, поэтому на следующий день, когда я увидел его, я был поражен. После встречи в соборе я провел страшную ночь и наутро был еще довольно пьян, так что я разозлился — почему она не сказала мне про ребенка. Мальчик понравился мне. И я наговорил много чепухи, вроде того, что она не заслужила такого ребенка. Мне кажется, что я ругал скорее себя, но тем не менее я повел себя отвратительно. К тому же, повторяю, я был в пьяном угаре.
— Вы угрожали ей?
— По-моему, да, — сознался Чарльз.
— Вы всерьез считали, что так и поступите?
— Нет.
— Потом вы позвонили ей и повторили ваши угрозы? Или вы звонили ей до того?
— Я не звонил ей.
— Вам случалось угрожать кому-либо насилием и потом приводить угрозу в исполнение?
— Никогда.
— А в этот раз? Мистер Делони, вы исполнили свои угрозы? — Том возвысил голос.
— Нет, я своих угроз не исполнял. Никогда я не смог бы причинить новую боль ей или ее ребенку.
92 
