Особенно,... 
115 
Я кивнула — и удивилась. Те, «с самого верха», абсолютно правы. Азбука оперативной работы! Почему тогда он нервничает?!
— Если я решу, что т-ты не можешь дальше работать или что ты — двойник, я буду обязан т-тебя ликвидировать. Лично!
Я вновь кивнула, все еще не понимая. Правда, кое-что стало проступать — медленно-медленно, словно айсберг в арктическом тумане.
Пятый! Он предупреждал! «Никаких личных контактов со специалистом!..» Даже посылал «Воздух»! «Явная и непосредственная опасность!» «Явная и непосредственная!» А я его костерила, беднягу!
— Очень скоро я п-понял, что ты — на пределе. Что у тебя нервы — н-ни к черту. И что работать т-ты скорее всего больше не сможешь…
Игорь замолчал, будто на слова у него не оставалось больше сил. Как и у меня — на удивление. Яжива, меня повысили в должности. И еще как повысили!
— Я им соврал, Стрела! Сообщил, что т-ты — в превосходной форме и п-посоветовал перевести тебя в центр.
— Но меня и перевели! Я говорила с Третьим! — совсем растерялась я, чувствуя, что кто-то из нас сошел с ума. — Игорь! Девятый! Да что с тобой?
Он помотал головой. Внезапно в глазах его вспыхнул черный огонь. Губы сжались.
— Посмотри! В-верх!
Ничего не понимая, я поглядела в темнеющее вечернее небо. Ни облачка, чисто, только посреди — неровный инверсионный след. Не иначе «мигарь» напоследок оставил.
— Н-началось…
— Что началось?
Я вновь посмотрела на небо — и замерла. То, что в первый миг показалось мне следом от самолета…
След от самолета не бывает темно-желтым.
И у него нет рваных краев.
Трещина!
Страшная трещина, пересекающая небосвод. Словно небо, наше привычное голубое небо, разорвалось ветхой тканью, и в просвет глянуло небо иное, кованное из тяжелого золота.
Иное — Последнее небо.
Небо, которое видят Те.
— …Нельзя! Та реальность, в которой мы находимся… Она не выдержит! Равновесие уже нарушено! Любой толчок может превратить мир в хаос!..
Черный Ворон, Черный Ворон! Ты опять накаркал!
Странно: я не почувствовала страха. Только холод — и пустоту. Чуждую пульсирующую пустоту.
Пустоту — и боль.
Боль Второго Грехопадения.
…И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно…
Мы простерли руку. И нам не жить вечно…
— Значит, началось, — Игорь вздохнул, закрыл глаза, — К-кажется, господин Молитвин был п-прав… Времени мало, слушай!
Он весь подобрался, серый взгляд блеснул.
— Т-ты должна уз-нать, пока мы еще здесь… Б-боссы согласились со мной, но потребовали проверить т-тебя — по-настоящему п-проверить. Честно г-говоря, и у меня были подозрения. П-по-мнишь, мы с тобой пошли ночью гулять, а ты п-придумала какую-то чушь с д-дискетой?
Я только вздохнула. Да, за глупость приходится дорого платить!
— П-потом Залесский передал тебе распечатку. Я решил, что тебя шантажируют, п-причем успешно.
А я даже не успела прочитать эти проклятые листки!
— Залесский и Молитвин б-были косвенно связаны с этим уголовником К-капустняком, а у того имелись к-контакты с федералами. Я решил…
— Игорь! — не выдержала я. — Я все могу объяснить! Мне приказали проконтролировать вашу встречу!..
Он вновь помотал головой:
— Н-не надо! Я все знаю. Теперь знаю. А в тот день… От меня требовали результата. Точного результата, понимаешь? И тогда…
Игорь резко выдохнул, глянул прямо в лицо.
И снова — боль.
— Я т-тогда… Я решился… Решился нарушить Правило Ноль…
Я вздрогнула — еще не понимая почему. Пятый! В тот вечер, перед страшной бойней.
«…Неофициально предлагаю немедленно воспользоваться пунктом № 8 Правил и покинуть город. Предупреждаю — сигнал „Этна“ отменен и нарушено ПРАВИЛО НОЛЬ. Повторяю: ПРАВИЛО НОЛЬ…»
Правило Ноль… Пятый! О чем ты предупреждал меня, Пятый?
— Тебя п-предупредили. — Игорь словно читал мои мысли. — Предупредили — но ты осталась. Что я м-мог подумать?
— Что я не знаю этого проклятого правила! — в отчаянии воскликнула я. — Нет никакого Правила Ноль!
— Есть…
Слова падали медленно, тяжело; не слова тонные авиабомбы на беззащитный город.
— П-правило Ноль… Никогда, н-ни при каких обстоятельствах не в-выдавай агента! Н-никогда! Это — самое святое п-правило любой разведки…
Небо беззвучно дрогнуло, пошло трещинами и битым стеклом обрушилось вниз.
115 
