Особенно,... 
35 
Кажется, воскресший Капустняк доставил новому «железнодорожному» боссу немало хлопот. И «дон Сергей» явно не прочь избавиться от него нашими руками.
— Итак, Трищенко убил он? — поторопила я.
— Трищенко? — В глазах было удивление. — А, бармена! Его — не знаю. Там есть еще Калиновская. Говорят, они с Трищенко поссорились, а эта девица, извините, фик-фок, к тому же злая, как собака. Вы бы на нее посмотрели пару лет назад — тля, шавка! Зато теперь!.. Дело не в Трищенко. Вот, смотрите!
На столе появилась папка — бумажная, с белыми тесемками. Среди окружающей роскоши она смотрелась совершенно по-плебейски.
— Снято неделю назад.
Я поднесла снимок к глазам.
— Господи!..
Трупы — совершенно голые, в луже темной, уже застывшей крови. Девушка и парень. Обоим не больше восемнадцати.
— Вот еще!
«Еще» смотреть не стала. И так понятно.
— «Турист-траст» помните? Если не ошибаюсь, кто-то из ваших им занимается?
— Работа в Греции, — кивнула я, отдавая фотографию. — Вот, значит, где эта Греция!
— Панченко (то есть этот, новый!) организовал, как он говорит, «Дом отдыха». Туда привозят почти всех наших бонз из города, из области. Там не только девочки и наркотики, Эра Игнатьевна! Мне рассказывали: тот, кто побывал там однажды, уже не сможет оторваться. Там что-то страшное! Говорят, можно попасть в какой-то другой мир, превратиться в монстра, отомстить даже тем, кто давно умер. Они теперь все повязаны! И УВД, и мэрия…
И не только. Как бишь в моей считалочке?
Калиновская-Очковая, Капустняк-воскресший, Хирный-главжорик, стрикулист-ФСБист, Лычаков-Цицерон.
Кто будет водить?
Теперь ясно — кто.
— Говорят… Не знаю, правда ли, Эра Игнатьевна, но говорят, будто он может все. Будто он и вправду бог!
Я посмотрела ему в глаза — они оставались серьезны. «Дон Сергей» не шутил. Лицо побледнело, даже родинка стала почти незаметной.
— И что вы ждете от прокуратуры? — вздохнула я. — Мы ведь не экзорцисты!
На стол легли фотографии, затем — несколько машинописных страниц.
— Это показания одной девушки. Ее уже нет в живых, но подпись заверена. Там адреса, по которым вы сможете найти Калиновскую и его.
— А «Дом отдыха»? А шаманы?
Вновь пожатие плеч. Кажется, и то и другое «дон Сергей» оставлял для личного пользования. Спросить о Малыжино? Нет, не стоит!
— Это вам поможет взять его. Будем считать, что я выполнил свой гражданский долг.
Теперь он снова улыбался, но глаза оставались серьезны. Стало ясно — бывший чемпион напуган. Настолько, что готов спрятаться за нашими спинами.
— Постарайтесь справиться побыстрее. Эра Игнатьевна. Это в ваших же интересах. И мой вам совет — уходите в отпуск. Желательно месяца на два-три. Скоро здесь может быть очень жарко.
Жарко? Видимо, «дон Сергей» тоже читал проект указа. Итак, все ясно! «Братва» залетела в непонятку, спешит замочить пахана — и сделать ноги, пока шухер не пройдет. А еще говорили: «новая эра»!
— Учту, — кивнула я. — Господин Лукьяненко, позовите, будьте добры, официанта. Хочу расплатиться.
— Ну что вы. Эра Игнатьевна! Вы же гость… — начал было он, но наткнулся на мой взгляд и поперхнулся.
Кажется, тигр с драконом застряли у него в горле.
Сегодня было не время для драконов.
«…Потом нам сказали, что мы должны будем заниматься половыми сношениями с гражданами, которых нам укажут. Галина Челковская отказалась, и гражданка Калиновская стала бить ее плетью. Назавтра Галина Челковская умерла. Лиду Тимошенко тоже убили, ей перерезали горло и заставили нас всех выпить по глотку крови. Мы не хотели, тогда гражданка КалинЬвская стала нас бить. Меня тоже били и подвергали иным методам физического воздействия, пока я не согласилась. Гостей приводил чернобородый гражданин, которого называли Панченко Борис Григорьевич. Сначала я занималась половыми сношениями с гражданином Хирным, начальником УВД. Он меня бил и заставлял заниматься половыми сношениями в извращенной форме. При этом гражданин Хирный находился в состоянии наркотического опьянения. Затем меня принудили к половым сношениям с гражданином Ейбоженко, заместителем начальника областного управления ФСБ…»
Читать показания гражданки Левченко Екатерины Алексеевны, восемнадцати лет, разыскиваемой по делу «Турист-траста», было тяжело. Это был не ее голос. Кто-то другой продиктовал все — и нелепые, жутко звучащие канцеляризмы, и фамилии «гостей». Но Катя Левченко действительно жила на белом свете! Жила, росла, мечтала уехать в Грецию, где так легко зарабатываются деньги.
35 
