Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
99 
«Злой» следователь. Теперь минусы. Плантаторство (в первую очередь использование «негров», во вторую – использование неравноправных соавторов), рано или поздно выходит наружу. Уважения и статуса оно плантатору не прибавляет. Сами посудите: вот я-читатель любил такого-то автора, и вдруг узнаю что любимую книгу (или ту, что я очень жду) написал не он, а команда «негров»… Я книгу купил, прочитал, похвалил на форуме! – а оказалось, хвалю «негра»… Следующую книгу я, скорее всего, уже не куплю. Нет, есть фанаты, которые купят все, что угодно. Но есть же и те, кто предпочтет оригинал… Итак, у нас в наличии потеря репутации и некоторое понижение раскупаемости книг.
Далее "размазывается" имя. ВАШЕ авторское имя. Иванов Иван Иванович, автор бестселлера, лауреат премий – с какого-то момента не Иванов, а "бригада".
«Добрый» следователь. Имя превращается в бренд. Представляете, жил всю жизнь с именем, как человек, а превратился в БРЕНД, как кока-кола. Так дальше и живешь, пузырясь и пенясь.
«Злой» следователь. Навыки самостоятельного, индивидуального письма постепенно теряются. Ты привыкаешь выдавать «неграм» заготовку, получать от них готовый текст, небрежной рукой делать в нем ряд правок и отправлять в издательство. Вместо того, чтобы самому продумать, выстрадать, сделать и вычистить текст, ты фактически становишься координатором проекта с небольшими редакторско-корректорско-менеджерскими функциями. Захоти ты потом написать свою собственную книгу – может и не получиться. Завяз в плантаторстве! Форма утрачена…
«Добрый» следователь. Здесь минус даже не в том, что он не напишет… Вы скажете: «Ну и пусть! Так ему и надо!». А ему-то больно ! Он же профессионал, он понимает, что больше не в силах… Знаете, как это давит?! Это страшно – понять, что ты сгорел.
«Злой» следователь. Когда человек из творца превращается в менеджера среднего звена – это страшно. И водка не всегда спасает. Начинаешь лечить душу – болит печень.
6. СМЕНА ОРИЕНТАЦИИ
Писатель участвует в хорошо оплачиваемых заказных проектах. Новеллизации фильмов и компьютерных игр, романы по балету «Абзац», сценарий игры и телесериала, диалоги в мюзикле…
«Добрый» следователь. В этом нет ничего плохого. Мало ли какой работой человек занимается! Смена ориентации несет в себе кучу благ. Например, резкий рост популярности. Фильмы, игры – думаете, это слабое приложение к книжкам?! – о-о-о! Рост тиражей – в небо! Вышел фильм с игрой, а в издательстве говорят: «Мы тебя под это дело еще допечатаем восемь раз!» Отлично! Гонорары, слава, тиражи, популярность.
Ты учишься новому! Научился писать сценарий, понял, как делается интересная новеллизация… Это хорошо. Вокруг твоей персоны возникают новые заказчики. Они уже тебя знают. Продюсер обратится к тебе за сценарием, разработчик компьютерной игры обратится к тебе за сценарием – а это опять гонорары, популярность, тиражи. Это рост доходов – там зачастую платят больше, чем за книжку. А тут и пресса набежала. Водят вокруг тебя хороводы в связи с выходом нового фильма и компьютерной игры. Пресса – это замечательно. Это пиар.
Завязываешь полезные знакомства. Глядишь, следующая экранизация будет уже по ТВОЕЙ книге, потому что продюсер тебя запомнил. Наладил полезные контакты. Я абсолютно не иронизирую. Глядишь, компьютерную игру сделали – не ТЫ пишешь сценарий, а сценарист пишет по ТВОЕЙ книге.
«Злой» следователь. Что до минусов – это потраченное время, как и в большинстве предыдущих пунктов. Отбор времени у основного творчества. Я-читатель не прочитаю никогда пять-шесть книг этого писателя, потому что он их не написал – трудился над новеллизацией голливудского боевичка. А если ты, брат, писатель, то, наверное, все-таки свои книги – в первую очередь… Горбишься над сценарием, а это долго, сложно, двадцать раз заставят переделывать, сто раз уточнять – и уже не до книги, право слово.
Ты переключаешься на другой род деятельности – тоже, в общем-то, творческий, но другой. В итоге сценарные приемы или методы написания текстов к комиксам начинают исподволь пролезать в твои собственные книги. Вместо художественного текста идет описание локаций, киношные диалоги; исчезает персонификация речи, потому что в компьютерной игре она не слишком требовалась… Геймер иначе заснет, ему же играть надо, ему "драйв" подавай, а не философский монолог-диалог! В итоге уходит часть художественных средств, характерных для литературы. Они заменяются урезанным вариантом сценария кино, игры и комикса.
99 
