41 
Наконец она вышла из ванной, вытирая на ходу волосы, и остановилась у кровати. Я откровенно разглядывал ее обнаженное тело, впервые не находя ее привлекательной. Слишком худая, фигура угловатая, а с убранными назад мокрыми волосами она выглядела простоватой и совершенно безликой. Сью поняла, что я наблюдаю за ней. Она наклонилась, перебросила волосы вперед и накинула на голову полотенце, вытирая затылок. Мне стали видны бугорки ее позвонков.
Не досушив волосы, Сью натянула на себя тенниску, откинула покрывало и нырнула в постель. Я немного подвинулся, освобождая ей место. Она села, подложив себе под спину подушку, и пристально посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.
– Раздевайся и иди ко мне, – сказала она.
– Что-то не хочется.
– Ты злишься.
– На этот раз ты зашла слишком далеко. Между нами все кончено.
Она тяжело вздохнула.
– Ты простишь меня, если я скажу правду?
– Сомневаюсь.
– Не хочешь даже слушать?
– Почему ты не сказала мне правду утром?
– Потому что ты попытался бы меня остановить. Я должна была это сделать, а ты стал бы мешать. И знаешь, у тебя бы получилось.
– Тоже сомневаюсь.
– Ричард, послушай. Это Найалл. Он здесь, в Биаррице. Я провела с ним целый день. Но ты ведь и сам уже понял, верно?
Я кивнул. Несмотря ни на что, я был потрясен этой новостью, которая только подтверждала неизбежное.
– Он явился в номер сегодня утром, когда ты ушел сдавать машину, – продолжала она. – Сказал, что хочет поговорить со мной наедине. Я не могла ему отказать. Но теперь я больше никогда с ним не увижусь. Никогда! Это правда.
– Что ему было нужно? – спросил я.
– Он несчастен, он хочет, чтобы я вернулась.
– И как же ты его утешила?
– Я сказала, что приняла окончательное решение – остаться с тобой.
– И на это ушел целый день?
– Да.
Такая правда не способствовала примирению. Почему она действует вопреки собственным решениям? Вслух я воскликнул:
– Какого черта он поперся сюда за нами следом?
– Не знаю.
– А в Кольюре он тоже нас преследовал? Неужели он был и там?
– Надеюсь, нет. Но точно сказать не могу.
– Ясно.
Я умолк, понимая, насколько бесполезны эти речи. Лицо Сью вовсе лишилось красок: щеки и губы выглядели бледнее, чем обычно, даже глаза как-то поблекли. Ее волосы уже почти высохли, лицо больше не казалось таким худым и вытянутым, но она была расстроена не меньше меня. Теперь в моей голове вертелись все эти нелепые клише и дежурные фразы, которые люди обыкновенно произносят, пытаясь помириться. Я думал: хорошо бы перевести стрелки часов назад, забыть эту нелепую распрю и только обниматься, целоваться и любить друг друга. Увы, это было невозможно.
Той ночью мы еще долго не спали. Целиком погруженные в собственные переживания, мы злились друг на друга, окончательно запутавшись в своих отношениях и чувствах. В конце концов я разделся и забрался к ней под простыню. Мы лежали рядом без сна, даже не пытаясь заняться любовью. Ни один из нас не решался сделать первый шаг.
В какой-то момент, зная, что она не спит, я спросил:
– Когда сегодня я видел тебя на улице, ты там что делала?
– Пыталась разобраться, что к чему. А что?
– А где был твой Найалл?
– Ждал меня в другом месте. Я хотела немного пройтись, но тут появился ты.
– Ты вела себя так, будто с кем-то разговариваешь.
– Ну и что? А ты никогда не разговариваешь сам с собой на улице?
– Ты так размахивала руками, будто отчитывала кого-то.
– Не может быть.
Мы лежали в теплой темноте, сбросив с себя простыни. Открывая глаза, я различал очертания ее тела. Обычно она лежала очень тихо, не металась во сне, и в темноте мне всегда было трудно понять, спит она или бодрствует. Я спросил:
– Где сейчас Найалл?
– Где-то неподалеку.
– Я так и не понимаю, как ему удалось притащиться сюда следом за нами.
– Не стоит недооценивать его, Ричард. Он очень умен, и, когда чего-то хочет, его настойчивости нет предела.
– Он имеет над тобой власть, что бы ты ни говорила. Хотел бы я понять, в чем тут дело.
– Да, у него есть власть надо мной.
Сью глубоко вздохнула, и выдох был больше похож на всхлип. Наступило долгое молчание. Потом она стала дышать ровнее, и я подумал, что она наконец уснула. Я тоже почти задремал, когда она вдруг спокойно сказала:
– Найалл гламурен. Он умеет очаровывать.
41 
