95 
– Ну что, повеселимся?
– Найалл, сколько оно стоит? Как называется место, где ты его покупал?
– Точно не помню. Несколько франков.
– Ты вошел в магазин и заплатил?!
– Ты же знаешь. Просто увидел и взял. Обычное дело.
– Ты, кажется, говорил, что купил.
– Я никогда ничего не покупаю, ты прекрасно знаешь. Выпьем!
Он закурил свой крепкий «голуаз» и беззаботно швырнул спичку. Оставив тонкий завиток дыма, она погасла, не долетев до ковра. Я взяла из его рук голубую сигаретную пачку и стала внимательно изучать. На акцизной марке значилось: «Exportation»[16], что выглядело вполне по-французски. Ниже стояла надпись на английском: «Made in France»[17]. Предупреждение о вреде курения также было по-английски. Снова никаких доказательств.
– Какая там была погода? Там, где ты был?
– Жара. Зачем ты спрашиваешь?
– Жарко и солнечно? – настаивала я. – По-средиземноморски?
– Да, жарко и солнечно. И что из того?
– Ты не загорел.
– Ты тоже.
– Я ведь не вернулась с юга Франции, – сказала я.
– А я разве говорил что-нибудь подобное?
– А разве нет? Ты прислал мне открытку из Сен-Тропеза.
– Неужели? Должно быть, я очень скучал.
В сердцах я шлепнула рукой по постели и расплескала вино. Пятно расплылось по простыне.
– Ради всего святого, Найалл! Скажи мне правду! Ты был здесь, в Англии, пока я путешествовала с Ричардом? Преследовал нас?
Он ухмыльнулся, и это взбесило меня еще больше.
– Так вот, значит, чем ты здесь занималась. Далеко же ты зашла! – сказал он. – А я-то думал, почему ты так странно говорила по телефону.
– Ты мне не ответил, – сказала я.
– А ты как думаешь?
– Я не знаю!
– А ты, значит, спала с Ричардом Греем? – спросил Найалл.
– Хватит!
– Не волнуйся ты так. Все ведь уже в прошлом, правда? Он уехал, я здесь. Забудем старые обиды. Обещаю не спрашивать, что было у тебя с Греем, если ты оставишь меня в покое.
Его немыслимое нахальство в конце концов рассмешило меня.
– Найалл, ты безнадежен! Ты уходишь от меня в дурном настроении, ты даже не позволяешь мне видеть себя, потом эти сверхъестественные телефонные звонки…
– Снова старые обиды?
С тех пор я больше не спрашивала его ни о Франции, ни об этой открытке, ни об изнасиловании, ни о том, как он избил меня тогда утром. В лучшем случае он бы просто отшутился, высмеял бы меня и легко ушел от ответа, в худшем – любой серьезный ответ непременно привел бы к новым раздорам. Как бы там ни было, я уже приняла решение на время оставить мысли о прошлом и радоваться настоящему. И была вознаграждена: скоро Найалл стал таким, каким бывал в свои лучшие минуты: забавным, безрассудным, прихотливым, возбуждающим, сексуальным. Я знала, что это не навсегда, но откровенно радовалась всему, что пока еще доставляло радость. Я была счастлива получить временную передышку, возможность собраться с мыслями и решать проблемы по очереди. Я должна была убедить Найалла в том, что у нас с ним все кончено. Я должна была расстаться с ним по-хорошему, но проходили дни, и я понимала, что все это не случится само собой и сию минуту. Наоборот, мы с Найаллом прекрасно ладили, чего не случалось уже давно.
Дальше произошло самое ужасное. Ты вернулся из командировки в Коста-Рику по меньшей мере на три дня раньше, чем я предполагала, и сразу, без предупреждения, без звонка, явился ко мне. Я была в постели с Найаллом, когда ты позвонил в дверь. Всего пять минут назад мы занимались любовью и все еще лежали, усталые и вспотевшие, в объятиях друг друга. Дверь открыла соседка, и я услышала твой голос.
– О боже! – воскликнула я, выскакивая из постели и накидывая халат.
Найалл, лежавший нагишом в постели, приподнялся на локте.
– Ты что, кого-то ждешь?
– Помолчи, прошу тебя! Пожалуйста!
– Ну, если это тот, о ком я подумал, ему все равно меня не услышать.
– Нет, это не Ричард! Он должен вернуться в конце недели.
– Отправь-ка его подальше, а я посижу здесь тихонько, пока он не свалит.
Я подошла к двери, открыла и увидела тебя. Я была слишком потрясена твоим нежданным появлением и не находила слов. Я виновато попятилась в комнату, придерживая рукой незастегнутый халат, наброшенный на голое тело. Ты подозрительно хмурился, едва увидев меня, и шагнул следом за мной.
– Что такое? Почему ты в постели? – сказал ты.
95 
