132 
Узнав о плачевной судьбе Квинта Оппия, Гай Кассий оставил свою милицию в Апамее и поскакал на какой-то кляче к Милету, радуясь, что его от войска Митридата отделяет река Меандр. Он путешествовал совершенно один. Ему удалось миновать понтийские заставы возле Лаодикеи, но в городе Низа его задержали и привели к тамошнему этнарху. Страх, которым был охвачен Гай Кассий, сменился радостью, когда выяснилось, что этнарх Низы Херемон – верный сторонник Рима и готов оказать беглецу посильную помощь. Горько сожалея о том, что нельзя как следует воспользоваться гостеприимством хозяина, Гай Кассий жадно набросился на еду, потом взял свежую, крепкую лошадь и галопом поскакал в Милет. Там ему удалось найти судно, готовое отвезти его на Родос. До Родоса он добрался благополучно, но теперь ему предстояла задача неимоверной трудности. Нужно было написать письмо в римский сенат и убедить его в серьезности того, что происходит в провинции Азия, скрыв при этом свое неблаговидное поведение. Разумеется, сей геркулесов труд нельзя было закончить не то что за один день, но и за один месяц. Боясь проговориться о своей вине, Гай Кассий Лонгин медлил.
К концу июня почти вся Вифиния и провинция Азия оказались в руках Митридата. Лишь несколько укрепленных пунктов сопротивлялись, надеясь на свои фортификации, храбрость воинов и мощь Рима. Четверть миллиона понтийских солдат пребывала в бездействии на зеленых пространствах от Никомедии до Миласы. Большинство из них были выходцами с севера – киммерийцы, сарматы, скифы, роксоланы, и если бы не их страх перед царем Митридатом, воинство за это время разложилось бы.
Ионические, дорические и эолические города Греции и порты Малой Азии выказывали восточному властелину необходимое раболепие, какого он только мог пожелать. Ненависть, вызванная более чем сорокалетним римским владычеством, оказалась весьма на руку Митридату. Чтобы усилить антиримские настроения, он объявил, что никакие налоги и пошлины не будут увеличены ни в этот год, ни в последующие пять лет. Те, кто задолжал италийским или римским кредиторам, объявлялись свободными от долгов. В результате многие жители провинции Азия надеялись, что владычество Понта принесет им меньше огорчений, чем власть Рима.
Митридат спустился по течению Меандра и, выйдя на побережье, направился к одному из своих самых любимых городов, Эфесу. Здесь он остановился на какое-то время, верша правосудие и стараясь расположить к себе местных жителей. Он объявил, что ополченцы из милиции, которые добровольно сложат перед ним оружие, получат не только свободу и прощение, но и деньги, чтобы вернуться домой.
Те, кто ненавидел Рим больше – или по крайней мере заявлял об этом громче других, – были повышены в чинах и званиях во всех городках, городах и областях. Составлялись списки тех, кто сочувствовал римлянам или на них работал. Доносчики процветали.
Однако за напускной радостью и попытками снискать милость у новых хозяев, многие скрывали страх. Они знали, до чего жестоки и капризны восточные цари и сколь обманчива порой бывает их доброта. Сегодня ты в фаворе, а завтра без головы, и никто не взялся бы предугадать, куда качнется чаша весов.
В конце июня, находясь в Эфесе, повелитель Понта издал три указа. Все они были секретными, но самым секретным из них был третий.
С каким наслаждением он обдумывал эти указы, размышлял, что кому поручить и кого куда послать – развлечение кукловода, готовившего заранее коленца, которые будут выкидывать его марионетки. Пусть другие уточняют и доводят до конца общую идею, лишь ему одному будет принадлежать слава созидателя. Насвистывая и напевая, он ходил по дворцу, где несколько сот срочно собранных писцов записывали его распоряжения и запечатывали послания. Когда последнее послание для последнего курьера было готово, он повелел выгнать писцов на двор, и его телохранители перерезали бедняг – мертвецы прекрасно хранят тайны.
Первый указ предназначался Архелаю, который тогда был не в фаворе у Митридата: пытаясь захватить город Магнезия, он предпринял лобовой штурм и сам был ранен, а его войско понесло изрядные потери. Тем не менее это был лучший полководец Митридата, и ему был послан первый указ. Архелаю следовало возглавить весь понтийский флот и выйти на кораблях из Понта Эвксинского в Эгейское море. Месяц спустя после получения указа, то есть в конце гамелиона, что соответствовало римскому месяцу квинктилию.
132 
